— Вы говорите о ком-то конкретном, прекрасная Эрика?
Эрика сделалась пунцовой.
— Вы не хуже меня знаете, о ком я говорю.
— Допустим… но вас-то почему это так волнует? К чему эта вдохновенная речь?
— Вы говорите, что я прекрасна, — прерывающимся голосом проговорила Эрика. — Так возьмите меня своей невестой, отпустите Маришу!
Вот она и сказала это! Тут было впору упасть в обморок, и только великие пророки знали, какие силы удержали ее в сознании и на ногах.
— Милое дитя! — дракон умилился до того, что чуть было не пустил слезу.
Потрепал Эрику по щеке; девушка дернулась, но скрепилась и стерпела. К тому же, против ожидания, прикосновение дракона оказалось вовсе не противным — рука его была теплая и твердая, совсем как у человека. — Вы так юны. Зачем же отдавать свои жизнь и счастье за ту, что обязана исполнить свой долг? Королевна Мариша и ее отец связаны словом, а ваш барон, граф Фрез, и вы сами пытаетесь помешать им исполнить обязательства. Нехорошо! Тем более, если вы искренне веруете… Ведь вы веруете? Этим мужланам, вольнодумцам еще простительно восставать против многовековых традиций… но вы! Вы так чисты… Зачем это вам, дитя?
— Вы знаете, зачем, — прошептала Эрика. — Ведь вам ведомы все наши помыслы… не так ли?
— Я бы мог прочесть твои мысли, — согласился дракон. — Но не хочу. Что за проклятие такое — все навязывают мне всеведение и всезнание? Я хочу, чтобы ты сама сказала, почему хочешь занять место Мариши.
— Ежели вам угодно мучить меня — извольте. Я хочу, чтобы барон был счастлив, с тем человеком, который ему дорог — потому что он дорог мне.
Разве это трудно понять? Я люблю барона… вам понятно это чувство, пан Великий Дракон?
— Допустим… но ведь он вас не любит.
— И что это меняет?
Дракон долго молчал. Эрика ждала, дыша через раз. Она видела, что он колеблется. Он еще не решился, как поступить и что ответить, но уверенность его в том, что в качестве невесты ему необходима Мариша и только Мариша, сильно пошатнулась.
— Вы готовы спать сто лет? — наконец спросил он так тихо, что почти нельзя было расслышать.
— Я готова вовсе не просыпаться.
— Бедное дитя, — дракон взял ее руку в свои, поднес к губам. Эрика снова вздрогнула, и снова стерпела. — И вы, как моя сестра, пали жертвой обаяния этого негодяя…
— Не смейте так говорить о бароне! — Эрика все же вырвала руку. — Не смейте называть его негодяем! Разве он в чем-то виноват? Разве виновато солнце, что все тянутся к его теплу и свету?
— Солнце?.. — даже несколько покоробился дракон. — Не слишком ли сильное сравнение?..
— В самый раз для пана барона!