— Ведь это был не обман зрения, как тот фокус с облаком, — проговорил он негромко.
— Фокус? — оскорблено фыркнула Улле, выпрямившись на сиденье и перенеся взгляд на собеседника. — Обман зрения? Что бы вы понимали!
— Я рациональный человек, панна Улле. И мне трудно поверить своим глазам, когда они видят то, чего… не должны видеть. Но сегодня… — пан Иохан снова коснулся щеки. — Я всегда считал, что исцеление наложением рук — сказки церковников. А вы… сделали это.
— На вас, оказывается, так легко произвести впечатление? — заметила посланница.
Барон промолчал.
— Прекратите на меня так смотреть!
— Что вы еще умеете, посланница? Летать? Превращать камни в золото? Взглядом перемещать предметы?
— Не в этой форме, — отозвалась Улле слегка раздраженно. — Вас настолько сильно беспокоят мои способности? Вы меня боитесь?
— Нет.
— Тогда в чем дело, барон? Ведь вы с самого начала знали, что я не человек.
— Верно. Наверное, мне просто нужно время, чтобы привыкнуть.
— Так привыкайте быстрее, — посоветовала Улле. — Иначе у нас с вами дело не пойдет.
Оно и так не пойдет, вздохнул про себя пан Иохан. Если о дуэли узнает Церковь, ее служители не упустят возможности под предлогом пропаганды ненасилия и укрепления собственных позиций надавить на императора Якова, и тот, быть может, с неохотой, но отменит свое предыдущее распоряжение и вышлет нарушителей порядка (то есть выживших нарушителей) из столицы. Однако у барона оставалось еще несколько дней, и он собирался использовать их наилучшим образом.
— Хотите посмотреть на Дюрвишту с высоты? — обратился он к Улле. — Или предпочитаете продолжить знакомство с представителями высшего света? Если так, то…
— Нет, довольно высшего света, — живо перебила его посланница. — Говоря откровенно, было ужасно скучно. И стихи никудышные.
— А у ваших… соплеменников тоже существует литература?
— Вас это удивляет? Существует, но… в несколько иной форме. И у нас сочинительством не занимается кто попало.
— Интересно было бы ознакомиться…
— Попозже. И в обмен на ваши стихи, барон, — хитро улыбнулась Улле. — Мне ведь тоже очень интересно. О вас отзываются как о неплохом поэте. Да, да, это так, — засмеялась она, когда пан Иохан с сомнением покачал головой. — Я не обманываю: о вас действительно так говорят! Почему вы не верите?
— Да кто же говорит такое?
— К чему затевать этот разговор по второму кругу, барон?
— И все-таки…
— Хорошо: некоторые дамы без ума от вашего искусства стихосложения. Что? вы краснеете? О, какой же вы забавный! — и, окончательно развеселившись, Улле расхохоталась в голос. Скрипнув зубами, пан Иохан заставил себя промолчать. А нечего возмущаться, если сам себя дураком выставляешь… Но, однако же, интересно было бы узнать, чего еще наговорили ей «некоторые дамы»…