И так до самого вечера.
Единственным исключением сегодняшнего движения стало то, что пройти намеченные семь-восемь километров к цели не получилось. Петляя тропами животных, обходя вековые завалы, возвращаясь к пройденному ранее, чтобы обойти непролазную топь, намотали по лесу километров сорок. Вымотались сверх всяких сил. Но смогли приблизиться к цели только на четыре километра.
Это если смотреть по вектору нахождения артефакта.
И если следовать этой походной арифметике, то такое движение будет длиться ещё трое суток.
Но ведь это пока не было никаких экстремальных ситуаций, которые могут умножить это время в несколько раз!
Правда, при таком спокойном движении в то, что путешествию будут мешать лесные жители, верилось как-то с трудом.
Ну не было никого на маршруте.
Никакого зверья.
Даже та обычная лесная мелочь и та куда-то пропала.
А ведь такого просто не могло быть.
Значит...
Кто-то, может быть, и подозревал, кто-то считал, что есть другие причины, а вот девушка точно знала, что это свою помощь оказывает арисса. Она своим присутствием разогнала с дороги всех тех, кто мог помешать отряду выполнить свою задачу.
Только вот подкрепить своё убеждение никакими разумными доводами не могла.
Верила и всё тут.
Как верят в бога.
Или в помощь высших сил.
На остановках у Лаолы возникло чувство, что надо стараться быть поближе к Року.
И если в движении это происходило само собой, то на привалах она никого не стесняясь, сама присаживалась около него и вместе с ним принимала пищу, а потом постоянно о чём-то расспрашивала.
Лу и Грант посмеивались, видя как страдает её потенциальный ухажёр. Ведь Динто полагал, что в этом походе сможет сблизиться с девушкой. Ну да это-то было вполне естественно. Общность интересов и совместная работа должны были этому способствовать. Да и с кем ещё можно вести душещипательные беседы, как не с ним. Ведь те, с кем придётся находиться на маршруте, развитым интеллектом не страдают. Их мозги, размером с лесной орех, максимум на что способны, так это оценивать достоинства местных подавальщиц еды в кафешках и расхваливать свои подвиги, раздуваясь от собственного эго, когда расписывают прелести последней охоты на диких животных.
Но жизнь нанесла сильнейший удар по его амбициям.
Какой-то сопливый наёмник, каким-то непонятным образом, сумел так запудрить мозги его (да-да именно его) подруге, что теперь она не обращает никакого внимания на его ухаживания.
И это сильно расстраивало молодого кабальеро.
Когда этого не видели воркующие голубки, на лице научника отражалось всё то презрение и пренебрежение, которое он испытывал к Року. Но стоило только посмотреть в его сторону Лаоле, как он старался показать максимум доброжелательности и сочувствия.