Бойцы же спецназа проходят более суровые тренировки. Конечно же, у них модифицированы не только мышцы, но и сухожилия, кости, суставы, кровеносные сосуды, кожа, нервная система, мозг.
Наверное, между нами и людьми двадцатого века такая же разница, как между представителями двадцатого века и неандертальцами, а может, и поболее.
Так что, даже если почему-либо выйдут из строя искусственные мышцы, бойцы смогут передвигаться и вести бой. Кроме того, они из положений сидя или лежа могут стрелять из рельсотронов без гравикомпенсаторов, правда, с упором в броню, потому что если упирать их в голое плечо, то, скорее всего, простыми синяками не обойдешься – получишь повреждение плечевого сустава или перелом ключицы.
Луи застыл, глядя в одну точку. Наверняка смотрит на передаваемое от подчиненных изображение. У любого бойца присутствует камера, так что командир в любой момент, не отвлекая бойца от боя, может собственными глазами увидеть, в какой ситуации находится солдат, и затем принять более взвешенное решение.
Спецназовцы тем временем свернули на перекрестке за угол. Я даже затаил дыхание.
– Вот черт! – воскликнул Луи.
– Нас атаковали! Повторяю, нас атаковали! – раздался в общем канале крик Вилфреда.
Но мы и так уже услышали легкое шипение и хлопки, обычно сопровождающие выстрелы рельсотрона, а также скрежет и писк.
– Ганс, отправляйся на помощь! – скомандовал Луи Бастьен.
– Не нужно, – внезапно раздался холодный спокойный голос Кирилла. – Противник один, и мы уже разобрались. Я не чувствую опасности, идите к нам.
– Ты уверен? – спросил на всякий случай капитан.
– Абсолютно. Думаю, господам ученым будет на что посмотреть.
– Боже, опять мы несем смерть и разрушение, – нервно пробормотал Джеймс.
– Псионик прекрасно чувствует агрессивные намерения, так что их явно атаковало нечто опасное, – заверил его капитан.
– Да при чем тут это? Может, это существо охраняло свое гнездо?
– Тем более! Не хватало нам еще выводка монстров. Джеймс, скажите, вы хотите разобраться, что творится на корабле пришельцев? – спросил капитан.
– Конечно, хочу! Но не хочу, чтобы мы, как варвары, выламывали двери и разносили все вокруг.
– Что-то вы поздно спохватились, – заметил Вадим. – Мы еще вчера вскрыли вход в корабль и перестреляли кучу животных.
– Не напоминайте мне об этом, – с досадой в голосе произнес заместитель председателя правительства.
Мы вышли к перекрестку. Я глянул вперед, там проход через пятнадцать шагов искривлялся и делал плавный поворот. Слева проход упирался в развилку. Мы повернули направо, и уже с пятидесяти шагов я заметил спецназовцев и убитого ими монстра, вывалившегося из помещения справа, двери которого сейчас пытались закрыться, но, наткнувшись на труп, вновь открывались. Приблизив изображение, я смог разглядеть множество щупалец, очень похожих на осьминожьи, только присоски имели небольшие острые шипы, так что щупальца не столько присасывались, сколько впивались в жертву. Голубой кровью забрызган коридор и скафандры спецназовцев.