. Я, глупая и наивная, только недавно опомнилась, когда было уже поздно.
– Еще не поздно, поймите…
– Привет, Люк!
Он вздрогнул, обернулся и увидел Авери Диксона.
– О, здоро́во! Как батут?
– Сначала понравился. Потом надоел. Представляешь, мне сделали укол, а я даже не плакал.
– Молодец!
– Хочешь, посмотрим вместе телик в комнате отдыха? Айрис говорит, там есть «Никелодеон». «Губка Боб», «Расти-механик», «Мой шумный дом»…
– Не сейчас, – ответил Люк. – Но ты иди, смотри.
Авери поглядел на него, затем на Морин, наконец развернулся и ушел.
Люк вновь обратился к женщине:
– Еще не слишком поздно, вот что я пытаюсь сказать. Хотя действовать нужно быстро. Давайте встретимся завтра на этом же месте, я раздобуду для вас телефон адвоката – надежного, проверенного. Обещаю.
– Ох, сынок!.. Прямо не верится. Как-то все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Люку понравилось, что она назвала его «сынком». На душе сразу потеплело.
– Наоборот. То, что они творят, – слишком ужасно, чтобы быть правдой. Ну все, я побежал. Скоро обед.
– Спасибо тебе за все, я никогда этого не забуду. – Она стиснула его руку. – Если можешь…
Тут в дальнем конце коридора распахнулись двери. Люк почему-то решил, что за ним пришли смотрители – Тони и Зик, например. Хотят отвести его на допрос и узнать, о чем он разговаривал с Морин. Если он не скажет, пустят в ход «усовершенствованные техники ведения допроса» и быстренько его расколют. Да, ему будет тяжко, но хуже всего придется Морин.
– Успокойся, Люк, – шепнула она. – Это новенькие.
В коридор вошли три смотрителя в розовой форме. Они везли каталки: на первых двух лежали две белокурые девочки, на третьей – крупный рыжий мальчик. Наверное, тот самый любитель реслинга. Все дети крепко спали. Когда они проезжали мимо, Люк присвистнул:
– Ого, да эти девчонки близняшки! Причем однояйцевые!
– Правильно. Их зовут Герда и Грета. Ну, ступай, тебе на обед пора. А я помогу разместить этих ребят.
11
Авери сидел на стуле в комнате отдыха, болтал ногами, грыз палочку вяленой говядины «Слим Джим» и с интересом наблюдал за происходящим в Бикини-Боттоме.
– Я не плакал, когда мне делали укол, и получил за это два жетона.
– Круто.
– Если хочешь, второй я дам тебе.
– Оставь, еще пригодится.
– О’кей. «Губка Боб» – это, конечно, хорошо, но я домой хочу. – На сей раз Авери не стал рыдать и биться в истерике, но по его щекам тихо потекли слезы.
– Да, я тоже. Перестань хлюпать.
Авери шмыгнул носом, и Люк присел рядом с ним. Им было тесно на одном стуле, но в тот момент на это никто не обращал внимания. Люк слегка обнял Авери, и он в ответ положил голову на плечо Люка, что тронуло его, и ему самому захотелось заплакать.