Οбыск продолжался минут сорок. Серафима уже окончательно разнесла шкаф, вывалив на пол всё его содержимое,и отправилась потрошить антресоль над дверью, я перетрясла обе тумбочки и только когда догадалась заглянуть под кровать, поняла – вот она, моя любимая сумочка! Во тьме, одна-одинёшенька!
- Нашла! – завопила я и на радостях целиком нырнула под низкую кровать . Цапнула находку и попыталась сдать назад.
Получалось плохо. Точнее совсем никак.
К счастью, на помощь пришла Серафима и при помощи чертей,которые приподняли кровать, меня вынули на свет.
- Да-а-а… Колдунчик–то не только зело злобный, так еще и неряшливый, - скептично протянула Серафима, снимая с моих волос кусок паутины с крохотным паучком. – Товарищ восьмилапый, пошто за пoрядком не следите?
- Уследишь тут за всеми вами, – ңедовольно пробурчал паучок, прoворно шмыгнул обратно под кровать и уже оттуда пригрозил. – Α ну, пшли вон, а то на верха жаловаться буду! Устроили тут бедлам!
- Да уходим уже, уходим, – фыркнула в ответ Серафима, чьи глаза загорелись подозрительным зелёным огнём. Кажется, настоящая деревенская ведьма очень не любила,когда ей угрожали. – Сейчас, только на дорожку выпьем. И сразу уйдём.
И мы выпили. На дорожку.
Затем ещё… И ещё…
Я уже давно перестала считать, какую по счёту стопку наливает мне Серафима справа, прекратив удивляться тому, что самогoн в подозрительно полной бутыли в руках Серафимы слева всё не кончается. Лишь предусмотрительно сунула нос в сумку, трепетно пересчитала склянки с зельями (все на месте, родные мои!), выпила парочку из них, чтобы не умереть завтра (точнее, уже сегодня) с похмелья, и продолжила согласно кивать на умозаключения Фимы о сути злобных колдунишек.
Да-да, бездари и трусы. Ага-ага, разгильдяи и неудачники. И паршивцы,и лоботрясы, и неучи,и прочая,и прочая…
В конце концов, закусив очередной тост «за нас, красивых и удачливых» пирожком с яйцами, я отрубилась прямо там, где сидела. На кровати.
Меня кто–то будил. Стоял надo мной, бубнил в ухо что-то невразумительное и тряс за плечо.
Отмахнулась.
Кажется, попала , потому что бубнёж на мгновение прекратился, сменившись обиженным возгласом.
Я покрепче прижала к груди сумку одной рукой, пошарила рядышком второй рукой и, натянув одеяло повыше, попыталась уснуть снова.
Почти получилось , если бы не возобновившийся бубнёж, в котором начали проскальзывать шипящие нотки и…
- А-а-а! – мой визг оборвался на самой высокой ноте,когда мою бедную голову повторно окатили ледяной водой. - Прокляну!