– Ты-то куда собралась? – спросил я ее, и моя боевая подруга фыркнула, как рассерженная кошка:
– Я тоже буду заниматься! Мне надо лишний вес сбрасывать! Будет как физкультура!
– Какой у тебя лишний вес? – фыркнул Сахи – сейчас хоть ей за что подержаться! А будешь тощая как вобла!
– Анекдот хотите по этому поводу? – предложил я, и мы тронулись в путь.
– Давай! – хмыкнул Сахи – И где ты только эти все свои анекдоты берешь!
– На уроке физкультуры в грузинской школе десятиклассницы занимаются с обручами. Учитель командует: все взяли обручи и через голову, на пояс…а потом крутим! Начали! А одна девочка плачущим голосом говорит: учитель! А на меня обруч не налезает! Учитель и отвечает: Манана…девочка моя…иди домой, не порть фигуру!
Мои боевые соратники начали хохотать, а я снова почувствовал себя фонтаном искрометного юмора. Невинный мир, невинное время – тут можно прослыть настоящим юмористом. Особенно когда у тебя абсолютная память, и ты целыми днями сидел в интернете. Там эти заплесневелые от времени анекдоты переходят по кругу долгими, долгими годами. Если за окном зима, метет метель или льется мерзкий ледяной дождь – ты сидишь в сети, разговариваешь с людьми, пишешь книжки и тебе тепло и уютно.
– Вот видишь?! – вдруг сделала заключение Ольга – ты что хочешь, чтобы я была такая как Манана?! Это жестоко с твоей стороны! Правда, Настя?
– Тсс! – предостерег я, и погрозил Ольге пальцем – Забыла?! Она – Анна! Все, хватит болтать, идем!
Дежурный в спортзале вытянулся перед нами, как на параде, но обошелся без доклада. Впрочем – мы и не настаивали. Прошли в огромную, под стать залу раздевалку, где быстро сменили нашу обувь на спортивные кеды. Больше ничего не меняли. Я вообще сторонник того, чтобы заниматься в условиях, максимально приближенных к боевым.
Наша группа выстроилась передо мной стройным рядком, и мне вдруг стало немного смешно – настолько разными, настолько…хмм…странными были мои «курсанты». Две красотки, одна из которых выше мужиков чуть ни на голову, вторая типичная гламурная «моделька» с обложки журнала, и четыре мужика – явно видавшие виды, и уже в том возрасте, в котором надо думать о душе, а не о том, чтобы изучать приемы убийства себе подобных.
А потом стало грустно. И правда, какого черта я втянул этих поживших и выживших на войне мужиков в это грязное дело? На кой черт мне это нужно? Вот стоят они передо мной, смотрят выжидающе – как большевики на Ленина – и думают…а что думают? Куда я их затащу? Что с ними сотворю?
Но уж на то пошло – они знали, на что шли. И я их не заставлял. Уговаривал, да – но не заставлял. А еще – они получили квартиры в Москве, перевезли туда семьи, получили подъемные и премии, повышенные оклады и все блага, которые можно было получить в таком случае. Так что…отрабатывайте, парни. Тяжело в учении…в бою тоже несладко. Но лучше тысяча учений, чем один реальный бой.