Эв снова подхватил меня, снял с бревна, поставил в траву.
– Так бы и спросила. Все просто. Я решил испортить тебе свидание. – Темный переплел наши пальцы и потянул по тропинке.
Я оторопело уставилась на его спину. Довольную, наглую спину, маячащую впереди с самым нахальным видом. Все, что к ней прилагалось, выглядело так же самоуверенно.
– Зачем?
Похоже, сегодня я не девушка, а сплошной вопрос.
– Потому что Зигфрид тебе не подходит.
Эв отпустил мою ладонь, развернулся, закинул обе руки себе за шею и помассировал плечи, словно у него ныла спина от крыльев.
Стоп! Никаких крыльев нет! Есть последствия того, что меня за последнее время роняли много раз. Ах да. Еще есть испорченное свидание.
– Почему ты решил, что Зигфрид мне не пара? – Я не удержалась и потянулась к ароматной мяте.
Стебель был толстым, с трудом открутила и с наслаждением вдохнула запах. Мыло с ней получается прохладным, точно ветерок.
Эв заметил, наклонился, обломал половину куста и вручил мне.
– Спасибо! – Я довольно зарылась лицом в упоительную свежесть, но тут же вынырнула обратно и хмуро уставилась на темного. – Ты не ответил на вопрос.
– А память у тебя не девичья, – усмехнулся Эв, мои пальцы опять утонули в его ладони.
И темный двинулся вперед, точно буксир.
– Да, память у меня хорошая. И на зрение я не жалуюсь. – Я подергала Эва за руку. – Что не так с Зигфридом? Он мил, обходителен, приятен в общении, вежлив, учтив, предусмотрителен.
– У него есть коллекция плюшевых мишек, – доложил темный и покосился на меня.
Лицо было серьезным, однако уголки губ подрагивали, Эв явно старался не рассмеяться. Мм… Вспомнилась коллекция кукол, которая была у соседки по комнате в пансионе.
– Это мило, забавно.
– Когда тебе десять. А не двадцать один, – возразил Эв.
– Может, они дороги ему как память, – не сдавалась я.
Зигфрид мне понравился.
– Поэтому он регулярно пополняет свою коллекцию? – Улыбка все же скользнула по губам Эва.
– У каждого свои недостатки. – Я пожала плечами.
Мишки – это мило. Хотя и странно для парня, у которого всего один недостаток. Нет, пожалуй, теперь уже два. Зато Зигфрид перестал быть идеальным. А то я, честно говоря, чувствовала себя рядом с ним немного ущербной.
– Ну хорошо! – согласился Эв. Подозрительно охотно согласился. Остановился, обернулся. – Общался я тут с его прабабкой. Домоправительница твоего идеала вызвала меня провести воспитательную беседу, а то призрачная старушка слуг завываниями и звоном цепей до нервного тика довела. В подвале особняка Зигфрида есть комната, куда он запирается каждые семь дней. А наутро заказывает новую мебель взамен разрушенной. И он снова милый и приятный.