Ансель настолько растерялся, что просто онемел от неожиданности.
– Заметь, был, – уточнил Тайрек. – С недавних пор я больше на них не работаю и сам сдался генералу эр Спата. И именно поэтому меня арестовали. Но у меня есть ценные сведения, которые можно использовать против Третьего континента. К сожалению, главнокомандующая не поддержала мои предложения.
– Значит, шпион, – медленно протянул Ансель, пытаясь свыкнуться с шокирующей новостью. – И что же заставило тебя переметнуться на другую сторону?
– Ну, для начала мои бывшие соратники попытались меня убить, – ответил Тайрек и приподнял перевязанную и согнутую в локте руку. – Сложно, знаешь ли, продолжать работать на тех, кто хочет видеть тебя мертвым.
– А почему они решили тебя убить?
– Сочли, что я слишком много знаю и становлюсь не ценным информатором, а помехой и потенциальным источником проблем.
Ансель молчал. Новость о том, что Тайрек – его взбалмошный несерьезный сосед и легкомысленный ловелас – вражеский шпион, никак не желала укладываться в голове. Шпионы – это такие суровые, серьезные одиночки, которые стараются оставаться как можно более незаметными, носить темную одежду, не заводить личных знакомств и не выходить на улицы при свете дня. Тайрек же был полной противоположностью этому образу из бульварных романов! Разве шпионы могут быть такими?
– Значит, ты родом с Третьего континента? – наконец спросил Ансель.
Тайрек отрицательно замотал головой:
– Нет, я родился в Арамантиде. Моя мать родом с Третьего континента. Агент зуру, элитная категория шпионов, которых отправляют на миссию с глубоким погружением. Иначе говоря, шпион зуру должен так влиться в жизнь Арамантиды, чтобы все вокруг были уверены, что он – один из них. Более того, моей матери досталось одно из самых сложных заданий: она должна была завести семью с джентльменом Арамантиды и родить ребенка, у которого будут настоящие документы Арамантиды, ни одна проверка не подкопается. Идеальный шпион.
– Как ты, – понял Ансель.
– Как я. Только мне же не говорили с рождения, что я – будущий шпион. Собственно, лет до десяти я рос, как все обычные дети, и знать ничего не знал. Это прокол моей матери; похоже, она искренне полюбила моего отца, а когда родились мы с сестрой, решила, что для нее это больше не миссия и что она оставляет свое прошлое позади. Только кто бы ей дал это сделать? Из разведки Третьего континента по своей воле не уходят. Мне было около десяти, когда к нам явились комиссары, забрали мать с отцом и сестру, а мне выложили историю моего происхождения и сказали, что, если я хочу увидеть свою семью живой, я буду работать на них.