«Ты дурак, — устало сказал Вурм, — Такой же, как и все прочие. Вы боитесь биологических паразитов в своем организме, но привыкли не замечать паразитов гигантских, давно вас поработивших и медленно высасывающих».
— О чем ты?
«Капитал, — в голосе Вурма послышался колючий, царапающий нервы, смешок, — Для вас это абстракция, термин, смутная данность. Вы не сознаете, что капитал — это живое существо, более того, высшая форма разумной материи. Капитал может испытывать жадность, страх, ярость, неуверенность. Он управляет миллионами жизней, но его никто не видит. Вы замечаете лишь его тень — цифры, отчеты, котировки акций, приказы, накладные — не задумываясь о том, что за этим стоит. Любой капитал — огромная разумная структура, Маадэр. Она действует в ответ на определенные раздражители, совершенствуется, перерождается, дает жизнь отпрыскам или тихо гибнет. И, в отличие от примитивных биологических форм жизни, капитал куда более совершенен, сложен и неуязвим. Ты никогда не задумывался о том, что весь ваш биологический вид — всего лишь кормовая база для этих огромных и могущественных организмов? Вы — нижнее звено пищевой цепочки, Маадэр, но самоуверенно полагаете, будто управляете капиталом. Это ерунда. Никто не может управлять капиталом. Это он управляет всеми вами, поедая по мере необходимости».
— Кажется, я принял слишком много эндоморфа, — проворчал Маадэр, — Ты несешь околесицу, Вурм. Лучше бы тебе сосредоточься и помолчать. Мне надо сделать важный звонок.
Маадэр включил коммуникационный канал. Терминал был устаревший, ровесник самого мерценария, закрыть его небольшую камеру ладонью не составило никакого труда.
На экране появился цветной логотип акционерного товарищества «РосХим» — овал с налитым неприятной желтизной пшеничным колосом, растущим из стилизованных букв «Р» и «Х».
— Добрый день, акционерное товарищество «РосХим», — почти сразу же отозвался мелодичный женский голос, — Чем я могу вам помочь?
Секретаршу можно было назвать симпатичной, но улыбалась она настолько неестественно, словно у нее свело лицевые мышцы. Даже не видя Маадэра, она смотрела с тем особенным выражением вежливого презрения, который в корпоративной культуре Пасифе считался общеупотребительным признаком внимания. Маадэру на секунду даже захотелось снять ладонь с камеры, чтоб эта куколка с точеным сахарным личиком смогла увидеть своего невидимого собеседника. В другой момент он с удовольствием насладился бы ее испугом и замешательством. Но сейчас у него были другие цели.
— Я хотел бы поговорить с председателем правления. Или с главой филиала.