Он замолчал и, подобно Еве, сунул руки в карманы, словно не зная, что с ними делать. Несколько секунд они молча стояли, глядя на лужайку. Ева не была экстрасенсом, но чувствовала, что сила раскаяния, испытываемого Сэмом, способна пробить стальную броню.
– Слушайте, давайте оставим все, как есть. Речь идет о паре дней, и большую часть времени меня здесь не будет.
– У меня есть определенный кодекс, – спокойно отозвался Сэм. – Частично он связан с квакерством, а частично с моим личным мнением о том, как следует жить. Любить семью, хорошо работать, наслаждаться дарованным нам временем и стараться не причинять вреда. Дар, которым я наделен, налагает на меня дополнительную ответственность – еще один кодекс. Уважать личную жизнь других, никогда не использовать свой дар ради собственной выгоды, забавы или любопытства, иначе причинишь вред. Именно это я и сделал.
Ева тяжело вздохнула:
– Я понимаю стремление жить согласно кодексу, но понимаю и то, что каждый человек может ошибиться. Вы сделали это ненамеренно, и скорее откусили бы себе язык, чем стали бы обсуждать это с кем-либо, кроме меня. Но я едва вас знаю, и мне трудно примириться с тем, что практически посторонний человек смотрит на меня и видит такую… такую мерзость.
– Думаете, я вижу мерзость, глядя на вас? – Он вынул руку из кармана и протянул ее к Еве, но тут же опустил вновь. – Нет. Я видел воспоминания о мерзости, которую ни один ребенок не должен не только испытывать на себе, но даже представлять в воображении. Ни по натуре, ни по убеждениям я не склонен к насилию, но в тот момент мне захотелось… – Сэм оборвал фразу и сжал кулак; его лицо побагровело от ярости. – Мне захотелось сделать то, что должен был бы сделать любой отец. Но когда я смотрю на вас, то вижу силу, отвагу и решимость, каких еще не видел никогда. Я вижу подругу моей дочери, женщину, которой я доверил жизнь моего ребенка, и никогда не пожалею об этом. Рорк сказал, что завтра вы едете в Даллас. Я буду молиться за вас.
Ева уставилась на него:
– Интересно, кто-нибудь в состоянии на вас сердиться?
Сэм робко улыбнулся:
– Фиби иногда в состоянии.
– Значит, она круче, чем выглядит. – Ева тоже улыбнулась и протянула ему руку.
* * *
Войдя в дом, она увидела Соммерсета, полирующего стойку перил, и кота, сидящего на нижней ступеньке, словно пушистый Будда. Оба устремили на нее пытливый взгляд.
– Ваш чемодан упакован для поездки. Рорк сказал, что одежды на один день будет достаточно.
– Я же говорила вам, что сама упакую чемодан! Не хочу, чтобы вы рылись вашими костлявыми пальцами в моих вещах. – Ева перешагнула через кота, который игнорировал ее, и застыла. Затем ее рука взметнулась вверх, ухватив кончик полировальной тряпки Соммерсета. – Это же моя рубашка!