Наконец его глаза открылись. Он прислонился головой к стене и наблюдал, как Лорен отстранился от него. Дэмиен почти ожидал, что Лорен подойдет к камину и брезгливо сплюнет, но он не сделал этого. Лорен проглотил. Он прижимал тыльную сторону руки ко рту, и стоял у окна, наблюдая за Дэмиеном с легкой настороженностью.
Дэмиен оттолкнулся от стены.
Когда он подошел к Лорену, то снова положил ладонь на стену, на этот раз сбоку от головы Лорена. Дэмиен чувствовал его дыхание в пространстве между ними, и тело Лорена было безошибочно возбуждено от того, что он только что сделал.
Было очевидно, что Лорен не знал, как рассматривать тот факт, что он возбудился, и что часть его настороженности была связана с тем, что он не знал, чего ждать дальше — один из странных пробелов в его опыте, которые Дэмиен предугадать не мог.
Стоя в приглушенном свете, Лорен сказал:
— Это честный обмен, не так ли?
— Не знаю. Чего ты хочешь?
Глаза Лорена казались очень темными. Дэмиен практически видел борьбу в нем, его напряжение становилось все ощутимее. На мгновение Дэмиену показалось, что Лорен не станет отвечать, потому что правда его желания была слишком болезненно открытой.
— Покажи мне, — сказал Лорен, — как это может быть.
Произнеся это, он залился румянцем; слова оставили его раскрытым — неопытным юношей, прижатым к оштукатуренной стене гостиницы.
Снаружи раскинулся враждебный Акиэлос, полный врагов и людей, жаждавших их смерти — опасная территория, которую надо преодолеть, прежде чем они оба смогут быть в безопасности.
Но здесь они были наедине. В свете свечей волосы Лорена казались золотыми, они падали на его ресницы и на изгиб шеи. Дэмиен представил, как бы он ухаживал за ним в какой-нибудь другой стране, где всего этого не случалось, как бы он вел с ним сладкие разговоры на балконе, до которого бы доносился аромат цветов из ночного сада внизу, а сияние праздничного вечера оставалось позади них. Он стал бы воздыхателем, рискованно ищущим пределы дозволенного.
— Я бы ухаживал за тобой, — сказал Дэмиен, — со всем изяществом и учтивостью, которых ты заслуживаешь.
Он распустил первый шнурок на рубашке Лорена, и ткань начала расходиться, открывая ложбинку на шее. Губы Лорена приоткрылись, он едва дышал.
Дэмиен продолжил:
— Между нами не было бы лжи.
Он потянул за второй шнурок, и почувствовал глухой удар собственного сердца и тепло, исходящее от кожи Лорена, когда он опустился к третьему шнурку.
— У нас было бы время, — сказал Дэмиен, — чтобы быть вместе.
И тогда в теплом свете свечей он поднял руку и погладил щеку Лорена, наклонился и нежно поцеловал его в губы.