— Как и ты моим, — услышал свои слова Дэмиен.
Лорен сказал:
— Я думал, в Акиэлосе Первая Ночь особенная.
— Для раба — да, — ответил Дэмиен. — Для раба она значит все.
Первое содрогание Лорена пришло вместе со стоном, неосознанным от напряжения, и теперь тело вело его. Это случилось, когда они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, возбуждение Дэмиена приближалось к пику. Оргазм наступил, несмотря на то, что они даже не были внутри друг друга, но были едины, были одним целым.
Лорен тяжело дышал, по его телу все еще пробегала дрожь, постепенно затихая. Он смотрел в сторону, не глядя на Дэмиена, как будто только что было разделено слишком многое. Рука Дэмиена лежала на разгоряченной коже Лорена, и он чувствовал его сердцебиение. Он почувствовал, как Лорен двинулся, слишком рано.
— Я принесу…
Лорен поднялся, пока Дэмиен устроился на спине, заведя одну руку за голову; его телу потребовалось больше времени, чтобы восстановиться. Когда Лорена не было рядом, он снова ощутил кожей тепло огня и услышал потрескивание пламени.
Он наблюдал, как Лорен прошел по комнате, чтобы принести полотенец и кувшин с водой еще до того, как его дыхание успело выровняться. Дэмиен знал, что Лорен был брезглив после занятий любовью, и ему нравилось, что он знает это, нравилось, что постепенно он узнает своеобразие привычек Лорена. Лорен приостановился, проводя пальцами по деревянному краю стола, и просто дышал, окутанный приглушенным светом комнаты. Его привычки после занятий любовью были еще и оправданием, скрывающим необходимость побыть мгновение наедине с собой, Дэмиен знал и это тоже.
Когда Лорен вернулся, Дэмиен позволил ему вытереть себя с непредвиденно нежной внимательностью, которая тоже была частью манеры поведения Лорена в постели. Он сделал глоток из неглубокого кубка, который протянул ему Лорен, и в свою очередь наполнил его водой для Лорена, чего тот, казалось, не ожидал. Лорен неловко сел на матрас.
Дэмиен удобно вытянулся и ждал, пока Лорен сделает то же самое. Это заняло гораздо больше времени, чем заняло бы с любым другим любовником. Но, в конце концов, с той же напряженной неловкостью он лег рядом. Лорен лежал ближе к огню — единственному оставшемуся источнику света, который отбрасывал переплетения света и тени на его тело.
— Ты все еще носишь его.
Дэмиен не смог удержаться и сказал это. Запястье Лорена окольцовывало тяжелое золото такого же цвета, как его волосы в свете пламени.
— Как и ты.
— Почему?
— Ты знаешь почему, — ответил Лорен.
Они лежали рядом друг с другом среди простыней, и матрасов, и плоских подушек. Дэмиен перекатился на спину и посмотрел в потолок. Он чувствовал биение своего сердца.