Лорен побледнел, его плечи сковало напряжение, и это было молчание принятия сделки, заключенной между ним и его дядей уже давно. Сдайтесь, и все, что принадлежит Вам, будет Вам возвращено.
И внезапно появилось что-то ужасающее в Твердыне Королей, в безразличных, одетых в белые плащи стражах, стоящих на карауле, в огромных белых камнях. Дэмиен сказал:
— Нет.
— Мой племянник предсказуем, — сказал Регент. — Он освободил Йокасту, потому что знает, что я никогда бы не стал менять тактическое преимущество на шлюху. И поэтому он пришел сюда, чтобы сдаться в обмен на ребенка. Его даже не волнует, чей это ребенок. Он просто знает, что ребенок в опасности, и что ты никогда не станешь сражаться со мной, пока он в моих руках. И так он нашел способ убедиться, что в итоге ты выиграешь: сдаться самому в обмен на жизнь твоего ребенка.
Молчание Лорена говорило само за себя. Он не смотрел на Дэмиена. Он просто стоял, неглубоко дыша, его тело было напряженным и неподвижным, словно он подготавливал себя.
Регент сказал:
— Но тот обмен меня не интересует, племянник.
В последовавшей тишине выражение лица Лорена изменилось. Дэмиен едва успел заметить, как Лорен развернулся к нему лицом и сказал натянутым голосом:
— Это ловушка. Ты не должен его слушать. Нам надо уходить.
Регент развел руки в стороны.
— Но я здесь один.
— Дэмиен, уйди, — сказал Лорен.
— Нет, — сказал Дэмиен, — он один.
— Дэмиен, — повторил Лорен.
— Нет.
Дэмиен заставил себя полностью рассмотреть Регента: его коротко остриженную бороду, темные волосы и голубые глаза, которые были его единственным физическим сходством с Лореном.
— Сюда он пришел заключать сделку именно со мной, — сказал Дэмиен.
Твердыня Королей с ее строгими законами, запрещающими насилие, была единственным местом, где двое врагов могли встретиться и прийти к сделке. Было что-то подходящее в том, чтобы столкнуться с Регентом здесь, в этом церемониальном месте, устроенном для противников.
Дэмиен сказал:
— Назови свои условия за ребенка.
— О, нет, — сказал Регент. — Ребенок больше не участвует в сделке. Мне жаль, если ты думал сделать широкий жест. Но я предпочитаю держать ребенка при себе. Нет, я здесь за своим племянником. Он предстанет перед судом Совета. Затем он умрет за свои преступления. Мне не нужно договариваться или отдавать ребенка. Лорен встанет на колени и будет умолять меня взять его. Не так ли, Лорен?
Лорен сказал:
— Дэмиен, я сказал тебе уйти.
— Лорен никогда не встанет перед тобой на колени, — сказал Дэмиен. Он заслонил собой Лорена от Регента.
— Думаешь? — спросил Регент.