— Останови меня, — сказал Дэмиен.
Он видел в выражении лица Лорена, как он вел внутреннюю борьбу с желанием использовать кинжал.
Он сказал:
— Мне знакомо это ощущение.
— Ты безоружен, — ответил Лорен.
Как и ты. Он не сказал этого. В этом не было смысла. Его хватка на запястье Лорена начала меняться. Кинжал с глухим стуком упал на опилки.
Он заставил себя отступить назад, прежде чем это произошло. Он смотрел на Лорена, стоящего в двух шагах от него, и его дыхание стало тяжелее, но не от напряжения.
Вокруг них по площадке были разбросаны свидетельства их боя: перевернутые скамьи, части брони, наполовину сорванное со стены знамя.
Дэмиен сказал:
— Я бы хотел…
Но он не мог словами выразить прошлое, и Лорен не поблагодарил бы его, если бы он это сделал. Он поднял свой меч и вышел из зала.
На следующее утро они должны были сидеть рядом. Дэмиен занял свое место около Лорена на возвышающемся помосте, глядя на вытянувшиеся зеленые луга, которые стали ареной, и не желая ничего больше, чем вооружиться и отправиться принять бой в Картасе. Игры казались неправильными, когда им всем следовало выступать на юг.
Парный трон стоял сегодня под шелковым навесом, натянутым, чтобы защитить молочно-белую кожу Лорена от солнца. Это была излишняя мера, так как каждая часть тела Лорена была скрыта под одеждой. Солнце красиво освещало поле, трибуны и покрытые травой склоны холмов, арену для соревнования в мастерстве.
Руки и ноги Дэмиена были обнажены. Он надел короткий хитон, закрепленный на его плече. Рядом с ним Лорен сидел с неизменным профилем, как гравюра на монете. Позади Лорена расположилась Виирийская знать: Леди Ваннес, шепчущая что-то на ушко своей новой любимице, Гийон со своей женой Луаз, Капитан Энгюран. За ними выстроились Гвардейцы Принца, Йорд, Лазар и другие в синем обмундировании, и над их головами развевались знамена со звездами.
Справа от Дэмиена сидел Никандрос, рядом с которым бросалось в глаза пустующее место для Македона.
Македон был не единственным отсутствующим. На поросших травой склонах и трибунах не было видно солдат Македона, составлявших половину их армии. Вчерашний гнев утих, и Дэмиен понимал, что в деревне Лорен рисковал жизнью, чтобы избежать именно этого. Лорен подставился под меч, чтобы предотвратить отступничество Македона.
Часть Дэмиена с ноткой вины признавала, что Лорен, возможно, не заслужил, чтобы в итоге его швыряли по тренировочной площадке.
Никандрос сказал:
— Он не придет.
— Дай ему время, — ответил Дэмиен, но Никандрос был прав. Не было никаких намеков прибытия Македона.