— Ты слушал сплетни рабов.
— Ты провел ночь в покоях Принца Виира.
— Я провел в его покоях десять минут. Если ты думаешь, что я трахнул его за это время, то ты меня недооцениваешь.
Никандрос не сдвинул лошадь с места.
— Он переиграл Македона в той деревне. Он умело его переиграл, как и переиграл и тебя.
— Никандрос…
— Нет. Послушай меня, Дамианис. Мы едем на Акиэлос, потому что Принц Виира предпочел вести свой бой в твоей стране. Именно Акиэлос пострадает от этого конфликта. И когда бои закончатся, и Акиэлос будет истощен от битвы, кто-нибудь решит взять страну под контроль. Убедись, что это будешь ты. Принц Виира слишком хорош в управлении людьми, слишком хорош в манипулировании теми, кто его окружает, чтобы добиться своего.
— Я понимаю. Ты опять предостерегаешь меня не спать с ним?
— Нет, — ответил Никандрос. — Я знаю, что ты собираешься спать с ним. Я говорю о том, что, когда он тебе это позволит, подумай о том, чего он хочет.
Никандрос оставил его, и Дэмиен пришпорил лошадь, чтобы занять свое место бок о бок с Лореном. Лорен сидел в седле с прямой спиной, облаченный в начищенный метал. Не было ни единого намека на нерешительного юношу сегодняшнего утра. Был только безжалостный профиль.
Прозвучали горны. Протрубили трубы. Вся вереница двух объединенных армий пришла в движение; два соперника едут вместе, синий рядом с красным.
* * *
Смотровые башни оказались пусты.
Это кричали разведчики, когда мчались назад на взмыленных лошадях, неся свои тревожные вести. Дэмиен прокричал ответ. Каждому приходилось кричать, чтобы быть услышанным через какофонию звуков: колес, лошадей, металлического топота солдат в броне, грохота земли, режущих слух горнов, которые являла собой их армия в пути. Процессия растянулась от вершины холма до самого горизонта по полям и холмам. Вся его армия была готова пойти в атаку на сторожевые башни Картаса.
Но смотровые башни оказались пусты.
— Это ловушка, — сказал Никандрос.
Дэмиен приказал небольшому отряду отделиться от основной армии и обследовать первую башню. Он наблюдал со склона холма. Отряд галопом помчался к башне, затем солдаты спешились, взяли деревянный таран и выбили дверь. Сторожевая башня казалась странным прямоугольным очертанием на фоне горизонта, без движения внутри; безжизненный камень, в котором должны были быть обитатели, но вместо этого не было ничего. В отличие от развалин, поглощенных природой, чтобы стать частью ландшафта, пустая сторожевая башня была неуместной, была сигналом неправильности происходящего.
Он наблюдал за своими людьми — маленькими как муравьи, входящими в башню, не встретив сопротивления. Повисла странная, мрачная тишина в последующие минуты, когда ничего не происходило. Мужчины вышли, вскочили в седла и поскакали обратно, чтобы доложить.