– Ты никогда не хотела остепениться, ну, там, завести семью? – спрашивает он.
Я мотаю головой.
– Даже на примете никого нет? – шутливо спрашивает он. – Неужели никто не ждет тебя в твоей роскошной лондонской квартирке?
– Я тебя умоляю, Пол, – говорю я, поднимаясь. – Ты же знаешь, что я – заядлая холостячка. Расскажи мне лучше про похороны. Много народу пришло?
– Немало, – отвечает он.
– Правда? – давлю я.
– Да, – отрезает он. – Я твою маму не подвел, ясно? Проводили ее как надо.
Вздохнув, он смахивает с лица упавшую прядь волос. Он вдруг выглядит опустошенным.
– Прости. Ляпнула, не подумав. Я знаю, как нелегко тебе пришлось в последние пару недель, и я очень благодарна за все, что ты сделал для мамы.
Я кладу руку ему на плечо, и он улыбается.
– Правда было непросто, – говорит он. – Но мы справились. Все позади.
Я смотрю, как он поднимает букет душистого горошка и ставит его в каменную вазу у могилы.
– Пришли все давние знакомые твоей мамы, – говорит он, поправляя цветы в вазе. – Твоя тетя Мэг из Саусенда и несколько приятелей твоего отца из паба.
– А Салли? Она была?
Он опускает руки на камень и закрывает глаза.
– Пол?
– Она… она неважно себя чувствовала, – говорит он. – К тому же…
– Что такое, Пол? Скажи мне.
Он сдается:
– Узнав, что случилось с мамой, она словно с катушек слетела. Заперлась на веранде с ящиком алкоголя и выходит, только когда я на работе, чтобы купить еще. Не моется и почти не ест. Я уже не знаю, что делать, Кейт. Мне страшно. – Он закрывает лицо руками.
Я сажусь на колени рядом с ним и кладу руку ему на плечо.
– Все хорошо, – утешаю я его. – Ты не один. Я постараюсь помочь.
– Правда? – спрашивает он, глядя на меня. – Не шутишь? Я уже все перепробовал: был с ней мягким, строгим, даже пытался записать ее в Клуб анонимных алкоголиков, но все впустую. Ты ей нужна; пусть она тебя и отталкивает, ты ей нужна.
Я поднимаюсь и смотрю на мамино имя на надгробии. Она бы хотела, чтобы я сделала все что в моих силах и помогла Салли.
– Я проследил, чтобы прозвучали все ее любимые псалмы, – тихо говорит Пол, вставая на ноги. – «Восход солнца», «Королева мая» и, когда ее вносили, «Пребудь со мной».
Закрыв глаза, я слушаю рассказ Пола о похоронах и представляю мамин гроб, стоящий у алтаря; крохотное вместилище, парящее в воздухе, словно хрупкая птичка.
Рядом со мной Пол запевает начальные строки «Пребудь со мной». Слушая, как он поет о сумерках, я смотрю на проклятую шелковицу и жалею, что мама столкнулась в жизни с такой жестокостью. Она была хорошим человеком и совсем этого не заслуживала.