Я вытираю трясущуюся руку о рукав.
– Два.
Подо мной бушует море. Все, что мне остается – это двигаться вперед, как бы страшно ни было.
– Три.
Подпрыгнув, я хватаю его за руку, он сжимает мою ладонь так сильно, что я боюсь, он вывихнет мне запястье. И вот я лечу по воздуху, над утесами, словно куда-то в небо, закрыв глаза, жду, что он вот-вот разожмет руку и я упаду. Но я не падаю. Мы справляемся. Он крепко держит мою ладонь и отпускает, лишь когда я оказываюсь на вершине, в безопасности. Пол накрывает меня своим пальто, и я лежу, пытаясь отдышаться.
– Я думал, что потерял тебя! – вскрикивает он, прижимая меня к себе. – Господи, я думал, что уже…
Он утыкается лицом мне в плечо, и я чувствую, что он весь дрожит.
– Поехали домой? – шепчу я в его промокшие волосы.
Он поднимает голову, и возможно из-за соли у меня в глазах или из-за плотного тумана, окутывающего утес, но он выглядит иначе. Его растрепанные, намокшие под дождем волосы кажутся черными. Наблюдая, как он откидывает их с глаз, я чувствую в животе знакомое тянущее ощущение. На мгновение он показался мне кем-то другим.
– Да, поехали, – говорит он. Поднявшись на ноги, мы стоим лицом к лицу, и в спины нам дует злой морской ветер. – Пойдем.
Я киваю, он берет меня за руку, и мы молча идем к огням гавани.
24
Полицейский участок Херн Бэй
36 часов под арестом
Воздух в комнате для допросов изменился, и мне становится тяжело дышать.
– Можно открыть окно? – спрашиваю я Шоу. – Жарко.
– Это центральное отопление, – отвечает она. – Регулируется автоматически. Боюсь, что окно открывается только совсем чуть-чуть, но я могу попробовать.
Она встает, но я трясу головой.
– Ой, не надо, все нормально, – говорю я. – Давайте продолжим.
Я снимаю кардиган и вешаю на спинку стула. В легкой майке и забрызганных грязью джинсах я чувствую себя обнаженной, беззащитной. Словно во мне не осталось ни капли достоинства.
– Хорошо, – говорит Шоу. – Если вы в силах, Кейт, давайте продолжим.
Она смотрит в свои записи и читает:
– Нидаль играл в коридоре в футбол. Его отец вышел из комнаты, и они поссорились. После этого вы сказали мальчику, что надо послушаться отца и перестать играть. Мальчик закричал и выбежал на улицу.
Какая же у нее получается славная, простая история, не имеющая ничего общего с действительностью.
– И что произошло дальше? – спрашивает Шоу.
– Не знаю, – шепотом отвечаю я. – Не могу вспомнить.
– Пожалуйста, попытайтесь, – говорит Шоу.
Я не отвечаю. Как же приятно молчать. Такое чувство, что у меня не осталось слов.
– Возможно, мне стоит зачитать рассказ Грэма Тернера, который он вручил Гарри Вайну по возвращении из Алеппо, – спокойно и размеренно говорит Шоу.