Но самым странным была не темнота (помещение освещалось лишь небольшими синими кристаллами на столе магов). Самым странным был небольшой прямоугольный бассейн с белоснежными мраморными ступенями. Что-то мне все это не нравилось. Но дверь за спиной закрылась на замок, я слышала негромкий щелчок, когда ее отпускала.
– Вас зовут Деллин Шторм? – спросила женщина.
Про себя я назвала ее председателем.
– Да, мэм.
– Что это значит? – прищурилась она.
– Там, откуда я родом, эта приставка используется для уважительного обращения.
– Откуда вы? – спросил полуволк.
– Я иномирянка. Из мира, который называется Землей.
– Вы хорошо понимаете, что я говорю? Без труда улавливаете смысл слов? – спросила председатель.
– Да, я вас понимаю.
– Хорошо. У вас проявлялись магические способности ранее?
– Нет.
Возможно, стоило рассказать про сон, но в этот момент, напуганная таким пристальным вниманием к себе, я совершенно про него забыла.
– Какими силами обладают ваши родные?
– У меня никого нет, я сирота. Я не знаю никого, кроме мамы, но она растила меня в мире, где магии не существует.
Некоторые члены Совета удивленно переглянулись и зашептались.
– Как вы оказались в нашем мире?
– Кейман Крост привел меня.
Повисла тишина. Пауза затягивалась, но удивление во взглядах большинства магов не ослабевало. Имя Кеймана подействовало на них как-то странно. Не сказала бы, что комиссию охватил благоговейный трепет. Но вокруг слегка потеплело.
– Что ж, у вас есть какие-то вопросы или пожелания относительно школы, в которую вы, предположительно, попадете?
В школе учитель всегда говорил это в конце урока. «Все понятно? Есть какие-нибудь вопросы?» Мне не было понятно ничего, а от вопросов болела голова, но я упрямо молчала, страстно желая как можно скорее закончить эту пытку и сбежать в уютную норку с аудиокнигами и музыкой.
Сейчас я испытывала схожее ощущение, только бежать было некуда. И когда еще учиться задавать вопросы, если не сейчас?
– Что со мной будет, если выяснится, что я не обладаю никакой силой?
– Вы будете вольны делать все, что вам захочется, в рамках закона.
– Но я не знаю законов. Не знаю языка, не знаю, как заработать денег. Если ни одна школа меня не примет, я окажусь на улице.
– Об этом должен заботиться ваш опекун. У каждого иномирянина есть опекун. Задайте эти вопросы ему. Оставить вас на улице ему не позволят правила. У вас есть еще вопросы?
«Что я буду делать, если мой опекун повесится, когда узнает, что я буду сидеть на его шее?»
– Нет, мэм.
– Тогда прошу.
Она как-то странно кивнула на бассейн. Я смутилась, но раз уж меня не растерзали за первый вопрос, рискнула: