— …Со духи праведных скончавшихся душу рабы Твоея Зинаиды, Спасе, упокой, сохраняя ю во блаженней жизни, яже у Тебе, Человеколюбче…
Мимо меня быстрым шагом прошли дядя Миша и Евгений Алексеевич. В руках они несли деревянный гроб, судя по всему, сколоченный буквально несколько минут назад.
— …Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща и беса полуденнаго…
Постепенно чтение так меня захватило, что голос мой стал звучать громче и увереннее. И хотя далеко не все из того, что было написано в стареньком Псалтыре, оказалось понятным, внутри меня с каждым произнесенным словом крепла почти физическая необходимость читать и читать, и читать.
Когда же я, наконец, оторвалась от пожелтевших страниц и замолчала, чтобы ненадолго перевести дух, оказалось, что уже наступила ночь, и дело свое я продолжаю при свете большой керосиновой лампы, которую кто-то заботливо поставил рядом на широкий старый чурбан.
С другой стороны скамейки тихо посапывала Марина. Мой голос явно ее убаюкал, а потому сейчас она мирно спала, свернувшись калачиком практически у меня под боком.
Я улыбнулась и быстро смахнула со щеки… слезы?
Вот это да! Когда же успела так здорово нареветься? Все лицо, шея и ворот футболки были такими мокрыми, словно я только что умылась соленой водой.
Интересно, сколько мне нужно читать? Впрочем, без разницы. Силы есть, а уж если эти молитвы смогут как-то помочь бабе Зине, мне совсем не сложно прочесть их еще пару десятков раз.
Слева от меня тихо треснула ветка, а потом раздалось осторожное покашливание.
Я вздрогнула.
— Кто здесь?
— Я.
Из темноты плавно вынырнул Вячеслав.
— Я вас напугал? Извините, Люда.
Он подошел ближе, присел на краешек чурбана рядом с лампой.
— Вы пришли проверить, все ли здесь спокойно? — улыбнулась ему.
— Да, — кивнул некромаг. — Но мне явно не стоило беспокоиться. Ваш чудесный голос отпугнул всех нежелательных гостей, которые могли бы сюда явиться.
От его слов стало не по себе.
— Сюда могла прийти нежить? — осторожно уточнила я.
— Нет, что вы, — губы мужчины тронула легкая улыбка. — Нежить на территорию села забредает очень редко. Другое дело — духи. Любой всплеск местного магического фона, даже самый незначительный, манит их, как зажжённая лампа мотыльков. Смерть черной колдуньи они тоже бы вряд ли пропустили.
— Поэтому вы и посоветовали читать Псалтырь? Чтобы не допустить появления анчуток?
Его улыбка стала шире.
— Вы можете называть меня на ты, Люда.
— Хорошо, — кивнула я. — Тогда от тебя я жду того же.
— Договорились, — кивнул некромаг. — А отвечая на твой вопрос, скажу — нет. Молитвы Псалтыря нужны как раз Зинаиде. Ты ведь знаешь, почему в сказаниях и легендах именно темные ведьмы и колдуны после смерти превращаются в упырей и кикимор?