- Не дави на меня! - Сверкнув глазами, она уперлась руками ему в грудь. - Всю свою жизнь я терпела постоянное давление посторонних. И я больше так не могу. Я с этим покончила.
- Но со мной ты еще не покончила. И если думаешь, что можешь просто несколько раз трахнуться со мной, а потом выставить меня прочь, то ошибаешься. Я человек привязчивый. - И в доказательство своей правоты он поцеловал ее крепким собственническим поцелуем. - И лучше нам обоим начать к этому привыкать.
- Но я вовсе не собираюсь привыкать к чему-либо. Я могу согласиться, могу отказать или же... - Она внезапно замолчала и закрыла глаза. - Ну что же я с тобой-то ссорюсь? Ведь ты не виноват. - Глубоко вздохнув, она высвободилась из его рук. - Это не из-за тебя, Такер. Прости, я больше не буду кричать на тебя. Тем более что это ничему не поможет.
- Но я ничего не имею против, если ты немного и покричишь, - при условии, что тебе от этого полегчает.
Она улыбнулась и рассеянно потерла висок.
- Наверное, одна чудодейственная таблетка доктора Паламо - лучший выход из этого состояния.
- Нет, давай лучше попробуем что-нибудь другое. - Он схватил ее за руку и подвел к стулу. - Садись, а я налью нам по стаканчику того вина, которое недавно привез. А потом ты мне расскажешь, почему тебя так взбудоражил этот телефонный звонок.
- Взбудоражил? - Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула. - Моя мать сказала бы иначе - "взволновал". Но мне больше нравится твое определение. - Она открыла глаза и постаралась снова улыбнуться ему. - Я действительно была несколько взбудоражена в последнее время... Мне позвонила моя мать.
- Это я понял. - Такер вытащил пробку из бутылки и разлил вино. - И что же? Она "взволнована" тем, что случилось вчера?
- Ну конечно. Особенно если учесть, что это была главная тема разговора на званом обеде, на который ее пригласили. Мы, янки, тоже любим сплетничать, хотя общество, в котором вращается моя мать, предпочитает это называть "поддерживанием контактов". Но она особенно расстроилась из-за того, что пресса пошла по следу здешних событий. И она опасается, что публика может не захотеть слушать моцартовский скрипичный концерт № 5 в исполнении женщины, которая совсем недавно кого-то застрелила.
Она взяла стакан, протянутый Такером, и отпила глоток.
- Она могла бы побеспокоиться и о тебе...
- Могла бы, но это - в последнюю очередь. Нет, ты не думай, она меня очень любит, но по-своему. Мама всегда хотела для меня самого лучшего точнее, того, что она считала лучшим. И всю свою жизнь я старалась удовлетворять это желание. Но однажды я взглянула на себя в зеркало и поняла, что больше так продолжаться не может...