- Мы нашли ее, Кэролайн. В озере.
- Боже мой! - Она непроизвольно взглянула на воду, но Такер встал так, чтобы она ничего не увидела.
- Дуэйн сейчас будет звонить Берку, и ты пойдешь с ним.
- Нет, я останусь с тобой, - Кэролайн отчаянно замотала головой, не давая ему возразить. - Позволь мне остаться!
Такер пожал плечами, а Дуэйн быстро пошел, почти побежал к дому. В ветвях завела свою песню малиновка, сладкой трелью настойчиво подзывая подругу.
- Ты уверен, что это она? - еще не услышав ответа, Кэролайн поняла всю неуместность вопроса.
- Да, - Такер глубоко вздохнул, - уверен.
- Господи, бедная Хэппи! - Ей хотелось расспросить поподробнее, но слова застревали в горле. - Она.., с ней было так же, как с другими? Кэролайн крепко сжала его руку, и Такер наконец вынужден был посмотреть ей прямо в глаза. - Я хочу знать!
- Да, точно так же.
Он обнял ее за плечи, и они молча стояли, слушая пение малиновки и глядя, как сгущается туман.
Потом все шло быстро и целенаправленно. Вокруг пруда сгрудились мужчины. Их лица казались особенно бледными в свете прожекторов, прикрепленных к грузовичку Берка.
- Ладно, - сказал Берк, когда были сделаны необходимые снимки. Теперь мы должны ее вытащить. Он сжал губы и отстегнул пояс с оружием. К своему собственному удивлению, Такер выступил вперед.
- Давай я пойду. Ведь я все равно уже вымок. Берк отложил в сторону пояс.
- Нет, это не твоя работа, Тэк.
- Но это моя земля! - Он повернулся к Кэролайн. - Иди в дом.
- Нет, мы пойдем домой вместе - когда все будет закончено, - и она поцеловала его в щеку. - Ты добрый и хороший человек, Такер.
"Ну, об этом я ничего не знаю, но то, что я глупый человек, - это точно", - подумал Такер, когда залез в воду. Берк прав, это не его работа.
Но отступать было поздно, и Такер поплыл в прохладной темной воде - к белой руке со скрюченными пальцами, которая словно звала его к себе.
А ведь он вовсе не обязан вытаскивать из воды эту мертвую женщину! Она ничего не значила для него при жизни - почему же теперь она что-то значит для него?
"А потому, что это озеро называется Сладкие Воды, - внезапно понял Такер. - И потому, что я - Лонгстрит".
Он второй раз коснулся этого безжизненного запястья. Всплыла голова; волосы колыхались в воде и казались странно живыми. Стараясь ни о чем не думать, Такер обхватил Дарлин за плечи и поплыл к берегу. Он весь одеревенел от напряжения, но отвращения не чувствовал. Нет, он чувствовал только жалость.
На берегу царило молчание - такое глубокое, что ему было слышно, как у него бьется сердце. "Гробовое молчание", - подумал он, пытаясь преодолеть тяжесть, тянущую на дно.