До рассвета оставалось несколько часов, так что не было времени на то, чтобы побежденные отступники свыклись с реальностью своего нового существования. Сорен выстроил пленных перед костром, который поддерживали горящим несколько вампиров. Их сопротивления было сломлено. С жалким видом ликаны ждали своей судьбы. Косматые головы опустились на железные воротники. Их руки повисли перед ними, отягощенные оковами. Мускулистые вестники смерти натягивали цепь с обоих концов. Рыдания и стоны пробегали по рядам заключённых.
Луциан наблюдал за процессом на некотором расстоянии, рядом с черным конём леди Илоны. Сидящая на нём чистокровная вампирша небрежно кормила его мясом ликанов. Для него было облегчением, что она не предложила ему такие кусочки. «Может я и обычный ликан, но я не людоед».
Сорен передал кнуты своему напарнику, затем одел тяжёлую кожаную перчатку на правую руку. Он протянул руку к огню и вытащил посеребрённое клеймо, которое было помещено туда несколько мгновений назад. Нагретый железный конец светился в ночи ярко — красным, как пожар погибели.
Слабое подобие улыбки появилось на обычно невозмутимом лице. Он снял боевой шлем, который прикрывал густую чёрную бороду и гриву длинных чёрных волос. С железом в руке, он подошел к молодому ликану, стоявшему в первой линии. Ему было, примерно, лет четырнадцать, хотя внешность может быть обманчива, когда говоришь о бессмертных.
Большинство бессмертных вампиров и ликанов изначально были смертными, обращенными после укуса оборотня или вампира. И только самые счастливые люди выживали после этого: укус бессмертного оказывается смертельным в большинстве случаев. Еще реже были чистокровными, такими как Луциан, теми, кто был рожден в союзе двух бессмертных. Оба родителя Луциана была ликанами, поэтому он никогда не знал другой жизни.
Он лениво поинтересовался, какой была история этого парня. Был ли он человеком, или он всегда жил со стаей, дикой и недисциплинированной? Луциан надеялся на первое, мальчику было бы легче тренироваться, если бы он жил полу — цивилизованным существованием в качестве смертного.
В глазах парня появился дикий ужас, когда он увидел Сорена с раскаленным клеймом. «Нет!» — закричал он, яростно забившись в оковах, — «Вы не можете! Не подходите ко мне!». Он безуспешно пытался увернутся от дымящегося железа, быстро перебирая по траве босыми когтистыми ногами: «Пощады! Пощады!»
Сорен не обращал внимания на истерику молодого ликана, он уже привык к подобному. Он кивнул паре вестников смерти, которые вышли вперед, чтобы те усмирили непокорного парня. Первый охранник холоднокровно ударил его коленом в пах, оставив его ошеломленным и задыхающимся, а второй охранник прижал руки мальчика к его груди, чтобы он не размахивал ими. «Стой на месте»,— рявкнул второй вестник смерти, — «Или мы переломаем все косточки в твоём теле, одну за другой!»