«Как ты думаешь, насколько большие эти катакомбы?» — спросила Соня. Ее голубые глаза с увлечение разглядывали бесконечные ряды мумифицированных монахов. Луциан предположил, что она, наверное, сейчас думает о своём отце, погребённом под землёй в Ордогазе. «Сколько лет эти безжизненные останки лежат здесь? «
«Я не знаю», — признался он, — «Продолжительность жизни смертных настолько коротка, что мёртвых больше чем живых».
«Как странно», — сказала бессмертная принцесса, задумавшись. За исключением нелепых случайностей и нечестной игры, она могла бы прожить целую вечность: «Как же это грустно, и всё же хорошо».
Наконец, в конце коридора они нашли большую камеру. Луциан и Соня переступил порог и в изумлении уставились на то, что увидели.
Свет факела Луциана осветил просторный гротескный склеп, украшенный человеческими костями. Черепа, позвонки, ребра, лопатки, ключицы и многое другое складывались в замысловатые рисунки и узоры на стенах и потолке. Колонны черепов, все коричневые от времени, достигали арочного потолка с изображением скелетной фигуры Жнеца смерти, искусно собранного из костей. Большая часть черепов образовывала изящные арки над лежащими мумифицированными монахами. Тонкие кости рук и ног, сустав к суставу лежали обрамленные розочками из рёбер и позвонков. Даже люстры, свисающие с потолка, были сделаны из пыльных ключиц и перевёрнутых черепов.
Куда бы Луциан не посмотрел, он видел сухие кости, использованные не по назначению. Он даже не мог подсчитать, сколько человеческих скелетов понадобилось, чтобы создать эту погребальную демонстрацию, или сколько часов братья святого Валпурга потратили, чтобы создать это омерзительное празднество смерти. «Это работа сумасшедших!» — воскликнул он,— »Это непристойно!»
«Это может казаться так для нас, бессмертных», — сказала Соня более мягким тоном, — «Но мы не должны бояться смерти как это делают они». «Бедные, темные существа! Я никогда по— настоящему не понимала, как их неизбежное вымирание влияет на их разум. Они ходят в мрачной тени смерти каждую минуту своей жизни «, — с состраданием в голосе промолвила она, созерцая это ужасное зрелище.
Луциан был поражен, что Соня чувствовала такую симпатию к людям, даже после того, что они сделали с её матерью. «Ее внешняя красота», — понял он, глядя на ослепительную принцессу вампиров с восхищением, — «была проблеском ее внутренней благодати».
Как можно не любить такую женщину?
Он осмотрел всё практическим взглядом. Этот гротескный склеп, как бы там ни было, показался ему хорошим местом для отдыха. Смертные должны быть действительно смелыми, чтобы искать свою добычу в этом жутком месте.