– Чем это было вызвано?
– Годы проходят, – пробормотала Элизабет. – Раньше я надеялась, что ей надоест такая жизнь, что она пожалеет о разрыве с семьей и вернется. Но она не возвращалась… Год назад я ездила к ней сама. И то, что я увидела, превзошло все мои ожидания. Эта жизнь совершенно засосала Шерон. Когда я попыталась уговорить ее вернуться, она набросилась на меня с оскорблениями. Я приехала домой в ужасном состоянии. Ричард, который до этого твердил, что больше не будет вмешиваться, вызвался съездить к ней и поговорить, но она отказалась с ним встречаться. Даже Кэтрин хотела нам помочь. – Элизабет рассеянно потерла переносицу, чтобы унять головную боль. – Она была у Шерон всего несколько недель назад.
– Член конгресса Кэтрин Дебласс ездила в Нью-Йорк, к Шерон?!
– Ну, не только к ней… Она собирала средства в какой-то фонд и заодно попыталась побеседовать с Шерон. – Элизабет поджала губы. – Признаться, я сама попросила ее об этом. Мне казалось, что я уже потеряла Шерон и было поздно отыгрывать все назад. Я не знала, как ее вернуть!
Вот и понадеялась на помощь Кэтрин: она родственница, но все же не мать.
Она посмотрела на Еву:
– Считаете, что я должна была почувствовать опасность гораздо раньше, когда Шерон была еще подростком?
– Миссис Барристер…
Элизабет покачала головой:
– Конечно, вы правы. Но она отказывалась со мной откровенничать, а я не хотела лезть ей в душу, потому что всегда уважала ее достоинство.
Никогда не одобряла матерей, сующих нос в личные дневники своих дочек.
– В дневники? – встрепенулась Ева. – Шерон вела дневник?
– Всегда, с детства. Но очень тщательно прятала его.
– Вы думаете, став взрослой, она не отказалась от дневника?
– Нет, это я точно знаю. Шерон то и дело про него вспоминала, шутила насчет своих секретов и того, как ужаснулись бы знакомые, прочтя, что она о них понаписала.
В описи имущества личный дневник не фигурировал. Если его проглядели при первом обыске…
– У вас остались ее старые дневники?
– Нет! – Элизабет вздрогнула, словно от испуга, – Шерон держала их в банковском сейфе.
Кажется, она сохранила все свои дневники, начиная с первого.
– Она пользовалась здешним, виргинским банком?
– Об этом я ничего не знаю. Но попытаюсь узнать и сразу сообщу вам.
– Буду вам очень признательна. Если вы что-то вспомните – имя, какие-нибудь слова, даже самую безобидную оговорку, – немедленно дайте мне знать.
– Обязательно. Только она никогда не рассказывала о своих друзьях, лейтенант. Меня это тревожило, хотя в то же время я надеялась, что отсутствие близких людей побудит ее вернуться, порвать с жизнью, которую она для себя избрала.