— Было дело, — сказала мама Антона и, сев на стул, который заскрипел под ее весом, продолжила. — Дура была, сверкала голой задницей словно кобылица, а оно-то во как получилось, — и провела рукой по своему брюху.
Оксана всегда считала, что у человека либо животик, либо живот. Последняя стадия — брюхо. Именно третье и было у мамы Антона. Она помолчала, а после, как ни в чем не бывало, стала рассказывать про свою молодость. Как любила и была любима, как мечтала, танцевала до упаду, а после голышом купалась.
— Ладно, это уже не важно. Хочешь чайку?
Оксана отрицательно закачала головой и, поблагодарив за обед, пошла проверять, что там успел выучить Антон.
— Мне снится прошлое. В виденьях полусонных встает забытый мир и дней, и слов, и лиц. Есть много светлых дум, погибших, погребенных…
— Это тебе что, молитва? — возмутилась Оксана, услышав его заунывную речь. — Читай строками, это же стихи. И интонация. Так легче запомнить. Давай, начинаем.
Антон все же выучил стихотворение, за это время Оксана решила примеры по алгебре и взялась за физику.
— Ладно, пыхти дальше сам, я пошла. И, кстати, у тебя хорошо получается, — от этих слов Антон зачесал в затылке, мол, ерунда, могу и лучше.
Она пришла к себе домой. Через час пришла Юля, и они вместе убежали к Кире. Вернувшись домой, она вспомнила про коробку, что все так же стояла в углу комнаты. Оксана разобрала ее, поставила на полку для чтения книжки, к ним она вернется чуть позже. Открытки положила в тумбочку, Сазонова собирает их, после отнесет. Взяла первую книжку и, открыв ее, стала читать.
Глаза пробежали несколько страниц.
— Социализм…
Люди строили утопию, забыв про человеческий характер, хотели все усреднить и тем самым добиться прогресса. Даже сейчас везде присутствует усреднение. Законы для большинства, товары для большинства, даже медицина для большинства. Если выпадаешь из общего списка, то ты либо аппозиция, либо больной.
— Что делать?
Спросила себя Оксана и стала листать книгу. Что-то промелькнуло, она еще раз перелистала страницы. Небольшая черно-белая фотография. Оксана взяла ее и поморщилась. Опять обнаженная теть Наташа, но в этот раз она была вульгарна. Да, именно вульгарная поза бросалась в глаза. Она сидела, согнув ноги в коленях и разведя их в стороны.
— Фи…
Дух романтизма, что был на прошлых снимках, сразу испарился. В душе заскребло, Оксана захлопнула книгу и быстро поставила ее на полку. Но ложась спасть, она вспомнила про него и еще раз украдкой, будто кто-то заметит, посмотрела его. И все же, он был ей противен, уже хотела разорвать, но не решилась.