— Козел.
— Я ему так и сказала, вот и получила.
— Дважды козел. Он у тебя какой-то больной, бешеный. То нормальный, то псих.
— Сказала, разведусь.
— И правильно, пусть знает свое место, нечего распускать руки.
— У меня болит.
— Что, где?
— Вот здесь, — и прикоснулась к бедру.
— Сейчас дам обезболивающее, если что пойдем в больницу, мало ли что. Хорошо?
— Пройдет, уже было.
— Нет, не пройдет. И забудь, что было. Это же надо быть идиотом бить женщину, мать своих детей. Все будет хорошо. Может, и правда разведись, разменяйте квартиру.
— Он не станет.
— А кто его будет спрашивать, подашь в суд на раздел имущества, у тебя ведь двое деток, а пока у мамы поживешь или у меня.
— Спасибо. Слушай, я, наверное, пойду, схожу в ванную. Можно?
— Я сейчас пущу воду, пока полежи. Видишь, Барсик заволновался, он тебя еще не долечил.
Оксана пустила воду, достала свой халат, полотенце и, забрав кота, отправила подругу в ванную.
— Не спеши, а я пока приготовлю покушать.
Сколько раз Света уже скрывалась от мужа у нее, раза три или четыре. «Когда-нибудь, он ее точно убьет. Вот идиот, и что теперь?» — думала Оксана, накрывая стол на кухне.
Через полчаса появилась Света и, отдернув в сторону ткань, показала огромный, уже почерневший синяк на бедре. Оксана промолчала, подошла и сняла халат с подруги. На спине, на ногах, на руках были старые синяки. Некоторые из них уже пожелтели, некоторые приобрели синюшный цвет, а некоторые были новые, еще красные.
— Идем.
Света, не надевая халата, пошла за Оксаной. Та поставила ее около телевизора, включила новости и, отойдя чуть подальше, взяла в руки телефон.
— Так нельзя, надо что-то делать. Поломает кости. А потом начнет бить детей. Повернись боком и подними руку. Больно? — Оксана прикоснулась к ребрам, на которых была длинная красная полоса. Света кивнула. — Теперь повернись спиной.
Оксана запечатлела буквально каждый синяк, что смогла увидеть, насчитала не один десяток, были маленькие и большие, размером с ладонь.
— Одевайся и пойдем, накормлю тебя, а потом подумаем, что делать. Так оставлять нельзя.
— Я боюсь.
— И…
— Я молилась, свечку ставила.
— Брось. Религия не работает, и никогда не работала. Верующие злятся, убивают, завидуют. А потом идут в церковь и молятся. Наверное, больше половины войн на земле из-за религии. Это кровавое лжеучение.
— А что тогда делать? — обреченно спросила Света.
— Я тебе помогу.
— Как?
— Это мое дело, и даже не спрашивай как, но я попробую, — сказала Оксана и, поправив на Свете халат, повела ее на кухню.