Степан разбился в тот самый день, когда я отлеживалась после приключения в больнице и мы заключили пари. Это произошло в пять часов дня, и человеком, который сообщил о случившемся в милицию, вызвав «Скорую помощь», был не кто иной, как Глеб Овечкин. Впрочем, «Скорая» несчастному помочь уже ничем не могла, зато врач еле откачал старушку, которая сидела на лавочке перед подъездом и была свидетельницей того, как режиссер разбился об асфальт - у нее случился сердечный приступ.
Как заявил милиции Глеб, в последнее время он несколько раз встречался с Кочетковым, потому что у того были уникальные материалы, касавшиеся его умершей жены, и он сам предложил поделиться ими с оплакивавшим супругу безутешным вдовцом. Степан передал ему несколько кассет с записями особо удачных, по его мнению, программ Евгении Павловны и несколько ее фотографий. В тот день Овечкин пришел за большим портретом жены - Кочетков специально для него сделал копию той большой фотографии, что привлекла мое внимание.
Как он утверждал, Степан выглядел и рассуждал не более странно, чем обычно, то есть, конечно, он говорил полунамеками, упоминал что-то про голоса, но все к этому уже привыкли. Так что Глеб не придал особого значения его мрачным пророчествам «о приходе дьявола», то есть вообще к ним не прислушивался - все уже знали, что Кочетков помешался на религиозной почве; он просто получил фотографию жены и отправился домой. Но выйдя из подъезда, не успел завернуть за угол, где оставил машину, как услышал звук падения тела, шум и крики…
Неужели то, что Овечкин был последним человеком, видевшим Кочеткова в живых, явилось всего лишь еще одним совпадением? Уж слишком много странных совпадений встречалось во всей этой истории… Впрочем, сыщики с Петровки меня не посвящали в свои мысли по этому поводу. Хотя, как мне показалось, они предпочитали над этим не слишком задумываться, потому что прежде чем уйти, Степан оставил предсмертную записку, прочитав которую при желании можно было истолковать как признание в самоубийстве.
Вот эта записка:
«Господь призывает меня на небеса, дабы я не слышал больше голоса Диавола, шепчущего мне соблазнительное. Там я встречусь с моею любовью, очищенной от всего земного и грешного. Невозможно соблюсти небесную чистоту в земном существовании, даже лучшие из женщин подвержены соблазнам, ибо Диавол не дремлет. Господь объяснил мне, что это Диавол мне внушал, что надо наказывать распутных иезавелей; это Диавол велел мне толкнуть лестницу. Но наказание грешников и в этой земной жизни, и там, куда я сейчас с Благословения Господня направляюсь, в его власти, а не в ведении его созданий.