Кстати, сценарий передачи с писательницей-детективисткой Марией Шуховой надо переделать, потому что мне в голову пришли новые идеи. Вот мои записи. - И я передала ей несколько исписанных листков бумаги, которые она взяла двумя пальчиками так брезгливо, будто по ним ползали какие-то отвратительные гусеницы.
Тем не менее мой удар попал в цель. Горячева побледнела и закусила губу, а Олег посмотрел на нее вопросительно. Когда они останутся вдвоем, ей придется многое ему объяснять, злорадно подумала я про себя. Впрочем, чего я привязалась к бедной девушке, которой и так приходится несладко? К тому же она права - не слишком хорошо я с ней поступила.
- Кто бы мог подумать - Олег и Елена недоступная! - прервал мои угрызения совести голос Оксаны. - А чем, кстати, ты ей насолила?
В ее тоне, в выражении ее эфирного личика было столько детского любопытства, что я просто не могла устоять - и рассказала ей, как я вытянула информацию из Горячевой и что именно она мне поведала. Все равно это недолго останется секретом - на телевидении слухи распространяются с космической скоростью, со скоростью эфира. К тому же у меня была задняя мысль - неужели Оксана не ответит откровенностью за откровенность?
- Да… - протянула Оксана, дослушав меня до конца. - Вот конспираторы! Никто ничего и не подозревал! Но постой, значит, Лена теперь - самая главная подозреваемая! Ведь у нее и возможность была, и мотив, и наврала она следствию изрядно…
- Знаешь, мне кажется, она на убийцу не похожа, - возразила ей. - И потом, слишком многое против нее, а это уже как-то чересчур…
- Может, ты и права, - легко согласилась Оксана. - Для настоящего убийцы у нее не хватает воображения.
Я посмотрела на нее с изумлением, я не считала ее ни слишком умной, ни наблюдательной - а она решила задачку, которая не давала мне покоя в течение нескольких недель, за какое-то мгновение, даже этого не заметив! А я-то ломала себе голову, чего меня не устраивает в сценариях Елены! Оксана была права - у нее не хватало воображения; она вся была приземленной, прагматичной, она подходила к моим программам точно так же, как и к своей карьере, - строила их столь же целеустремленно, как и поднималась по служебной лестнице. Она шла напролом, неотступно и неустанно, - но без полета. Она не понимала тех моих героинь, которые не достигли внешнего успеха, не блистали; эти сценарии мне всегда приходилось за ней переделывать. Романтика, мир тонких чувств был ей недоступен… А знакомы ли ей те бешеные порывы страстей, которые заставляют человека перешагнуть через заповедь «Не убий»? Или, наоборот, настолько ли она прагматична и рациональна, чтобы спланировать заранее и осуществить убийство?