Через какое-то время я даже привыкла к своей наготе, к тому, что на меня постоянно пялится Лешка, а я, впрочем, так же пялилась на него. А потом сказала, что если он хочет, может меня потрогать. Я легла на спину, прикрыла глаза и стала ждать. Сперва ничего, слышала только его дыхание, а потом Лешка коснулся меня. Мне было самой любопытно, знала только одно: чем дольше я давала ему время на себя, тем больше потребую от него для себя.
Я доверяла Лешке, знала, что он никому ничего не расскажет. Только немного стеснялась того, что у меня начали набухать соски, говорят, так растет грудь. На лобке волос не было, а так хотелось, впрочем, у Лешки их тоже не было, так что меня это успокаивало.
Мы изучали друг друга. Но чем больше знали, тем больше хотелось. И так повторялось каждый день, словно прошедший день стирал все наши воспоминания.
Пролетело лето. Я уехала в город, какое-то время даже болела от того, что на меня никто не смотрит. Раздевалась дома, стояла посреди своей комнаты, как будто в лесу. Но потом все забылось, стерлось. Школа, уроки, танцы, театральный кружок, и вот все мои воспоминания ушли в детство, я стала взрослеть. Через несколько лет мне стало стыдно за свое поведение, там, в кукурузном поле, но я не могла ничего исправить. Стала стесняться, что грудь так и не выросла, я так и осталась пацанкой. И вот теперь, спустя шесть лет, вернулась в деревню.
Узнав Лешку, я удивилась тому, каким он стал. Такой огромный, даже мужественным, но глаза остались прежними, добрыми и любопытными. На мгновение я прижалась к нему, но, поймав косой взгляд какой-то девахи, тут же отстранилась, приподняв подбородок, сказала:
— Я рада тебя видеть.
— И я тоже.
— Ты так вырос, тебя не узнала.
— Да есть чуточку.
— Ниче себе чуточку, ты выше меня, — и засмеялась.
— А ты хотела, чтобы я оставался Тарапунькой?
Взяв его под руку, мы пошли по дороге. Толпа зрителей еще вытекала из клуба, она гудела, но чем дальше мы уходили, тем реже становились голоса. Лаяли собаки, где-то мычала корова, захлопывались калитки, деревня засыпала.
Мне хотелось расспросить Лешку, но я молчала, даже не знала с чего начать. Я была счастлива и удивлялась, почему так? Он проводил меня до дому, не хотелось его отпускать. Лешка был чужой и в то же время такой родной.
— Ты сейчас работаешь?
— Да, — ответил он, — в гараже, крашу комбайны.
— Нравится?
— Наверное, нет, но надо с чего-то начинать.
— Ты целый день работаешь? — все не могла привыкнуть к тому, что он стал таким взрослым.
— Нет, только до четырех, могу прийти.
— Хорошо.