– А ты, ты сама хороша! – радостно закричала я. Всем известно, что я за мир, за простые жизненные ценности и за Васю. – Кто на прошлой неделе опозорился в ресторане!
В прошлую среду Ольга была в каком-то дорогом баре вместе со знаменитыми киноперсонами, не помню с кем (никогда не понимала, почему я должна интересоваться чужими людьми, которые совсем не интересуются мной). И одна киноперсона потребовала у официанта сомелье.
– У нас нет сомелье, – сказал официант. – Извините.
– Как это нет сомелье, так не бывает! – рассердилась персона. – Я немедленно желаю сомелье!
– Сказал же, нет у нас сомелье!
Так персона с официантом пререкались и пререкались, а Ольга, как девушка незлобивая (если не касается Васи), примирительно сказала официанту:
– Ну дайте вы ему это сомелье, из соседнего ресторана принесите, если у вас нет… Не видите, человеку хочется только сомелье, и всё!
Когда тебе очень плохо, хочется сделать другому больно, поэтому я безжалостно продолжала:
– Кто не знал, что сомелье вовсе не вино, а главный по винам? А?! А говоришь, Вася – идиот…
Ольга быстренько свернула разговор, сказав, что ей надо срочно дописать материал и выходить ко мне. Чистое вранье, просто ей стало неловко за то, что она не помнит форму Васиной головы.
После разговоров с девочками кто-то злобный во мне прямо-таки встрепенулся – не у меня одной все плохо, у других людей тоже кое-что идёт не так! Интересно, все люди чуть-чуть приободряются при чужих неприятностях, и я обычный человек, которому ничто человеческое не чуждо, или же я – злобная нелояльная гадина? Почему именно я? Но я ведь не желаю Алёне, чтобы Никита проявлял к ней мало сексуальной любви, просто испытываю чувство солидарности – у нас обеих проблемы, не только у меня.
В семь часов Мура убежала в кино, а ко мне пришли Алёна, Ольга и Ирка-хомяк. Алёна принесла много вкусной еды (салат оливье, авокадо с креветками, медовый торт от «Денисова и Николаева»), Ольга кассету «Москва слезам не верит», а Ирка-хомяк – крем для морщин. Ещё Ирка сказала, что раз у меня такая драма, она мне уступает беговую дорожку навсегда.
Девочки расспрашивали, как мы расстались, что сказал Роман, а что я, а что он, а что я.
Всем (кроме, конечно, Женьки) собираюсь преподнести все так, как будто я первая его бросила. И Денису с Аллой тоже небрежно скажу: «Бросила я своего Романа». Они спросят, почему, а я так – а-а, надоел!
Понимаю, что врать глупо, хотя никто же не узнает… Но самое сильное чувство, которое я сейчас испытываю, это стыд. Жутко стыдно – я всем наговорила, какая у нас неземная любовь, а вышла самая обыкновенная пошлость, и я вышла дура!