В одиннадцать утра позвонила Алёна, очень гордилась Никитой – в честь праздника он жарил яичницу. (Фу, какая пошлость!) Подарил ей серебряную конфетницу. А меня никто не поздравил, потому что я культурный человек.
Ура! В половине первого позвонил Андрей. Мы с ним встретились в «Кофесоле», чтобы выпить кофе. Протянул мне цветочки! Цветочки, цветочки, ура! Всё-таки в этом празднике что-то есть. И что плохого может быть в цветочках?
Вечером Муркин приятель Серёжка Плетнёв (бывшая тёща) подарил мне плюшевого лося. И по одному тюльпану Мурке и мне. У лося в попе видны реласксирующие крупинки, а Восьмое марта – чудный, чудный праздник!
11 марта, воскресенье
В десять часов, когда я ещё почти что спала, неожиданно позвонил Андрей. Сказал, что Мура совершенно не бывает на воздухе и нам надо немедленно собираться, потому что в Коробицыно заканчивается сезон.
– Но мы не катаемся на лыжах, – растерялась я.
– Я и говорю – сезон заканчивается, а вы не катаетесь.
По дороге в Коробицыно заехали к нашей преподавательнице истории одолжить горнолыжный костюм. Костюм красивый, голубой с темно-синими вставками.
Снег, солнце, музыка, много красивых людей. Мурка сидела в кафе в горнолыжных ботинках и гордилась. На гору выходить отказалась, сказала, ей и в кафе неплохо.
А я пошла кататься. Раз уж мы приехали сюда с Андреем, у нас должны быть общие интересы.
Ползала по детской горке, прибавляя вверх по сантиметру, и через два часа уже могла съехать с трёх метров.
– Да вы уже умеете, только боитесь. А бояться здесь нечего, абсолютно нечего, – сказал Андрей и уверенно добавил: – Сейчас я вас научу не бояться.
На вершине большой, просто огромной горы стоять неописуемо страшно. А уж о том, чтобы съехать вниз, не может быть и речи! В конце концов, я не могу рисковать собой – у меня ребёнок, девочка!
Андрей поехал вниз с горы, к горе задом, ко мне передом. Тащил меня вниз за палки и кричал: «Направо!.. Теперь налево!», «Вы что не знаете, где право, где лево?»
Упала не больно, но обидно, и лёжа подумала: «Всё кончено, выхода нет». Но так не бывает, чтобы не было вообще никакого выхода, выходов всегда два. Первый – снять лыжи и съехать вниз на попе. Второй – снять лыжи и ползти наверх на четвереньках.
– Андрей, вы поезжайте вниз, а я тут подожду, – сказала я. – А на следующем спуске вы приедете – а я тут стою. И вы меня заберёте, – сказала я льстивым голосом. – По-моему, это неплохое предложение.
Андрей умчался вниз, а я стояла на горе как настоящий лыжник. Снег, солнце, много красивых людей, и я в голубом костюме нашей преподавательницы истории.