Потом он запер дверь, улегся в бабушкину постель и стал поджидать Красную Шапочку, которая чрез несколько времени пришла и постучалась:
— Стук, стук.
— Кто там такой?
Услышав грубый волчий голос, Красная Шапочка сперва было испугалась, но подумав, что верно у бабушки насморк, отвечала:
— Это я, внучка ваша, Красная Шапочка, пирожок несу да горшочек масла: матушка прислала.
Волк крикнул как-только мог тонким голосом:
— Дерни за веревочку, засов отойдет.
Красная Шапочка дернула за веревочку и дверь отворилась.
Когда девочка вошла, волк закутался хорошенько в одеяло, чтоб она его не узнала, и говорит:
— Положи куда-нибудь пирожок да горшочек масла и иди приляг со мною.
Красная Шапочка разделась и легла в постель. Ее очень удивило, что без платья бабушка такая странная.
>Ее очень удивило, что без платья бабушка такая странная…
Она и говорит:
— Бабушка, какие у вас длинные руки!
— Это, внучка, чтобы получше тебя обнимать.
— Бабушка, какие у вас длинные ноги!
— Это, внучка, чтобы получше бегать.
— Бабушка, какие у вас большие уши!
— Это, внучка, чтобы получше тебя слышать.
— Бабушка, какие у вас большие глаза!
— Это, внучка, чтобы получше тебя видеть.
— Бабушка, какие у вас большие зубы!
— Это чтобы тебя сесть!
И с этими словами злой волк бросился на Красную Шапочку и съел ее.
Жил-был дровосек с дровосечихой, и было у них семеро детей, все семеро сыновья. Самому старшему было десять лет, самому младшему семь.
Они были очень бедны и семеро детей были им в тягость, потому что ни один из ребятишек не мог еще ходить на заработки. Еще огорчало их то, что самый младший был очень деликатного сложения и все молчал. Они считали его дурачком, ибо принимали за глупость то, что, напротив, доказывало ум.
Этот младший был очень маленького роста. Когда он родился на свет, весь-то он был не больше пальца. Оттого и прозвали его Мальчик-с-Пальчик. Бедняжка был в загоне у всего дома и всегда во всем без вины виноват. Но он был самый рассудительный, самый смышленый изо всех братьев: говорил он мало, за то много слушал.
Случился неурожайный год и такой голод, что эти бедняки решились бросить своих детей.
Раз вечером, уложив их спать, греется дровосек с женою у огня и говорит ей, а у самого сердце так и ноет:
— Жена, мы больше не в состоянии прокормить ребятишек. Я не вынесу, если они на наших глазах умрут с голоду. Возьмем их завтра, поведем в лес и там бросим: пока они будут играть, собирая хворост, мы потихоньку уйдем.
>Раз вечером греется дровосек с женой у огня.
— Ах, — вскричала дровосечиха, — не стыдно ли тебе замышлять погибель своих родных детей!