Волшебные сказки Перро (Перро) - страница 31
Инфанта, радуясь, что нашлось еще одно средство увернуться от ненавистного замужества, и предполагая, что отец ни за что не решится пожертвовать своим ослом, пошла к королю и выразила свои виды на кожу этого редкого животного.
Хотя король удивился такому капризу, но не колебался его исполнить. Бедного осла убили, а кожу его торжественно принесли инфанте, которая, не видя более никакого средства избежать напасти, готовилась предаться отчаянию, как в комнату вбежала ее крестная.
— Полно, милая, полно! — сказала она, видя, что принцесса рвет на себе волосы и бьет себя по щекам. — Настала самая счастливая минута твоей жизни. Завернись в эту кожу, уходи из дворца, и иди, пока тебя несет земля: Бог не оставляет добродетели. Ступай. Я устрою, чтобы твой гардероб повсюду следовал за тобой. Куда бы ты ни пошла, сундук с платьями и дорогими вещами будет идти под землей за тобою. Вот тебе моя палочка: когда понадобится сундук, ударь палочкою по земле, и он явится перед твоими глазами. Но уходи скорее, не медли.
Инфанта расцеловала крестную, попросила не покидать ее, напялила на себя мерзкую кожу, вымазалась сажей из трубы и, неузнанная никем, покинула роскошный дворец.
>Инфанта покинула роскошный дворец.
Отсутствие инфанты произвело большую тревогу. Король, уже сделавший приготовления к пиру, пришел в отчаяние и был неутешен. Он разослал во все стороны за дочерью больше ста жандармов и около тысячи полицейских мушкетеров; но помогавшая принцессе волшебница сделала ее невидимою для самых зорких глаз. Пришлось отказаться от напрасной погони.
А инфанта между тем шла путем-дорогою. Зашла она далеко, далеко, еще дальше, и везде искала себе места. Но хотя везде ей подавали Христа-ради на корм, однако находили ее такою грязною, что никто не хотел принимать ее к себе в дом.
Наконец попала она в большой город. У входа стоял хутор, и хозяйка его нуждалась в девчонке, чтобы мыть тряпки, смотреть за индюшками и чистить свиные корыта. Увидав такую грязную прохожую, эта женщина предложила ей наняться, на что инфанта согласилась с большим удовольствием, так ее ходьба заморила.
Ее поместили в уголку на кухне, где она с первого же дня подверглась грубым насмешкам прислуги, потому что в ослиной коже она казалась отвратительно грязною. Однако понемногу к ней попривыкли; а так как она была усердна и работяща, то хозяйка взяла ее под свое покровительство.
Инфанта пасла овец и загоняла их в загороди как раз когда было нужно; смотрела в поле за индюшками так хорошо, как будто всю жизнь ничем другим и не занималась; в ее руках спорилась всякая работа.