– Трюки вам не понадобятся, – перебила его Амелия. – Нужна только солёная вода, я вам это докажу.
Барнум с сомнением посмотрел на неё и продолжал описывать свой план, как одурачить зрителей. Амелия только вздохнула и не стала прерывать его болтовню. Ничего, скоро сам всё увидит.
Она про себя отметила, что нервничает. Слегка. Странное чувство – словно лёгкий трепет под кожей. Амелия долго соображала в чём дело, потому что такое с ней случилось впервые.
Ведь она впервые в жизни специально решила кому-то показать свой русалочий облик. Когда её поймал в сети Джек, она не ожидала, что её увидят.
И уж, конечно, не рассчитывала, что её увидит тот рыбак, тот пьянчуга, что растрезвонил о ней на весь Мэн.
Интересно, а что бы сейчас подумали в её деревне, если бы узнали, что она выступает в Нью-Йорке, выставляя себя напоказ в аквариуме. Они защищали её от всяких проходимцев, типа Барнума и Леви, не мешали скорбеть на свой лад, и она была им благодарна.
Но в этот раз она сама решила изменить свою судьбу, быть не только женой Джека или деревенской достопримечательностью.
«Кем ты будешь для Барнума? Особенно когда он увидит, кто ты на самом деле?»
* * *
Разумеется, гостиница оказалась вдали от побережья, ведь недвижимость на берегу дороже, а Барнум без веской причины не заплатит и лишнего цента. Да и встретиться с постояльцами гостиницы во время испытания было бы нежелательно. Смотреть на русалку дозволено лишь тем, кто заплатил за билет.
Леви знал, что при других обстоятельствах, – например, на гастролях с русалкой по стране, – Барнум с большой помпой забронировал бы апартаменты в самой роскошной гостинице. А сейчас сокрушался о дороговизне номеров и об отдельном для Амелии.
Амелия смерила Барнума таким взглядом, что тот даже покраснел, чего Леви никак не ожидал – казалось, Барнум просто уродился бесстыжим.
Барнум нанял экипаж, чтобы добраться до побережья через несколько часов после того, как стемнеет. Извозчик вопросов не задавал, хотя неодобрительно покосился на даму с двумя кавалерами, покидающих гостиницу посреди ночи.
Лицо Амелии скрывала вуаль, Леви с Барнумом сдвинули шляпы на лоб. Леви вряд ли кто узнал бы, а вот Барнума могли. Вдруг кто-то из побывавших в музее вспомнит, как он работал за столом в выставочном зале.
Во время поездки Амелия не проронила ни слова. Леви задумался, о чём она размышляет, и добьётся ли он когда-нибудь права об этом спросить, заслужит ли такую милость.
Экипаж остановился на пригорке, и все трое вышли. Леви подал Амелии руку, но та лишь отмахнулась. Барнум наказал извозчику вернуться через час, и когда экипаж скрылся из виду, вся троица спустилась на берег.