Натянув нижнюю сорочку, Амелия не стала надевать платье в ожидании слов Барнума. Тот немного потупился и добавил:
– Когда вы оденетесь, миссис Дуглас.
Он ничуть не смутился сам и не боялся смутить русалку, скорее хотел задобрить Черити.
Черити заговорила:
– Тейлор, девушке для выступления нужен пеньюар. Разве можно несколько раз в день переодеваться в платье!
– Я купил ей пеньюар, – ответил Барнум. – Из-за того проклятого репортёра о нем знает полгорода.
– Не может же она носить пеньюар каждый день из гостиницы в музей и обратно, – возразила Черити.
– Черити, я пришёл не пеньюары обсуждать, – сказал Барнум. – Пожалуйста, уведи Кэролайн в комнаты.
– А что вы хотели обсудить? – спросила Амелия.
Барнум обвёл взглядом наблюдавших за ним Леви, Черити и Кэролайн.
– Я бы хотел переговорить с вами наедине.
– Ну уж нет, – возразила Амелия. – Особенно после того, как я утром заметила, что рядом с кассой не висит никакого объявления с указанием времени перерывов. Я не очень хорошо читаю, но даже я в состоянии заметить, что обещанное объявление так и не появилось.
Леви вздрогнул. А он не заметил, что таблички не было. Слишком увлёкся мыслями об Амелии, о том, что ей пришлось пережить перед толпой публики, и чего можно ожидать в музее, и наивно понадеялся, что вопрос решён, хотя знал Барнума почти так же хорошо, как его супруга.
Барнум почесал шею.
– Поскольку сегодня премьера, и людей собралось довольно много, я полагаю…
– Нет, – перебила его Амелия. – Мы так не договаривались.
– Как и о том, что вы полдня будете прохлаждаться за ширмой, – ответил Барнум.
– Тейлор, – возмущённо заявила Черити. – Нельзя же целый день держать эту женщину в аквариуме без еды и отдыха. Это бесчеловечно.
– Она не человек, – ответил Барнум. – Ты сама только что видела. Всё равно что тигр в клетке.
– Я не животное, – возмутилась Амелия. – И я не собираюсь сидеть в аквариуме весь день, даже если придётся выбираться нагишом на глазах у ваших бесценных посетителей.
– А вдруг на месте не окажется банки с песком? Тогда вам не выбраться, – заявил Барнум.
Леви ринулся было на Барнума, даже не представляя, что с ним сделать, врезать, что ли? Он был не особо искушённым в кулачных боях, но ещё ни разу в жизни он не испытывал такого сильного желания пустить в ход кулаки. И лишь голосок Кэролайн вовремя его отрезвил, не дав натворить такого, о чём пришлось бы потом пожалеть.
– Папа, как ты можешь, это же ужасно.
В широко распахнутых глазах девочки было столько разочарования, что, казалось, этого взгляда не выдержит даже тот кассовый аппарат, который заменял Барнуму сердце.