– Тебя так волнует мнение Милисент Байден?
– Черт возьми, конечно, нет! – В глазах Наоми был вызов. – Просто я не хочу, чтобы она была правой, выглядела правой! И будь я проклята, если позволю ей посадить еще одно пятно на мою репутацию. Вот почему я хочу, чтобы все поскорее закончилось. Хотя бы ради Келси и ради тебя. Ну и ради самой себя, конечно.
Когда Келси проснулась, комната показалась ей прохладной и темной. Она лениво потянулась, неохотно расставаясь с картинами праздничного вечера, которые преследовали ее даже в глубинах сна: яркий свет, музыка, цветы, голоса. Стремительное вращение рулеточного колеса, молниеносный бросок костей, карты на зеленом сукне. Кажется, она просадила половину того, что Гейб выиграл в блэкджек, но он вернул почти все, отыгравшись в кости.
Но лучше всего Келси запомнился сам Гейб. Каким внушительным и даже опасным он выглядел в темном вечернем костюме, как зорко его непроницаемые голубые глаза следили за вращением колеса рулетки, за скользящими по сукну картами, за прыгающими кубиками с черными точками на боках. И когда эти глаза вдруг задерживались на ней, у Келси перехватывало дыхание.
Когда же и вечер, и толпы гостей, и неумолчный шум множества голосов остались позади, они поднялись в номер, легли, и умные, чуткие руки Гейба стали играть ее телом, исторгая из груди Келси гортанные, хриплые стоны и будя один за другим все более темные, глубоко запрятанные желания.
Он проделывал с ней нечто невообразимое – такое, что Келси всегда считала непозволительным, не говоря уж о том, чтобы мечтать о чем-то подобном.
И вот теперь, едва пробудившись, Келси подумала о том, что ее тело все еще помнит негу и ласку, сладострастную истому и восторг высшего наслаждения. Еще не открыв толком глаза, она протянула руку и захлопала ею по одеялу, желая снова прикоснуться к нему, но Гейба рядом не было.
Все еще полусонная, Келси села на постели и обнаружила, что она в спальне одна.
Ну, это ему так просто с рук не сойдет, решила она и, выбравшись из постели, накинула халат и отправилась в гостиную.
В гостиной горел свет; он на мгновение ослепил ее, и Келси встала на пороге, отчаянно зевая и пытаясь завязать пояс халата.
– Который час? – спросила она.
– Начало одиннадцатого. – Наоми наливала кофе из кофейника, стоящего на подносе. – Ты вовремя проснулась, завтрак только что подали.
– Завтрак? Начало одиннадцатого? – Келси протерла глаза. – А Гейб?
– Он с самого утра на ипподроме.
– Но… – Она наконец почувствовала себя проснувшейся. – Наглец! Он обещал, что обязательно возьмет меня с собой.