– Черт знает что за лошадь! – хрипло пробормотал Гейб, чувствуя, что горло словно заржавело и не повинуется ему. Потом он повернулся к Келси и увидел, что ее щеки мокры от слез. – Черт знает что за лошадь, – повторил он.
– – Да! – Слезы еще катились по лицу Келси, но к горлу уже подступал легкий, радостный смех. Она подняла руки и обхватила его за шею.
– Поздравляю, Слейтер! Ты все-таки сделал это!
– Господи Иисусе… – Никаким напряжением воли он не смог бы сдержать глупую счастливую улыбку, которая расцветала у него на лице. – Господи Иисусе, мы сделали это, мы справились!
С этими словами Гейб подхватил ее на руки и закружил, не обращая внимания на направленные на него камеры. Келси еще смеялась, когда он закрыл ей рот поцелуем.
Рик сидел в своей комнате в нескольких сотнях миль от Нью-Йорка и смотрел на экран телевизора. На Бельмонт он не поехал. Зная о том, что должно случиться, он предпочел самый безопасный вариант и остался у себя в номере.
Когда камеры переключились с жеребца-чемпиона на его счастливого владельца, Рик только кивнул.
– Радуйся, радуйся, пока можешь, щенок, – пробормотал он и налил себе на два пальца двенадцатилетнего скотча. Губы его презрительно дернулись, когда, комментируя поцелуй Келси и Гейба, диктор заявил, что мистер Слейтер и мисс Байден не только конкуренты, но и близкие друзья.
Устроившись поудобнее, Рик стал ждать, когда же появятся первые признаки спланированной им катастрофы. Как и после каждой гонки, жеребца должны были отвести в «плевательницу» и взять пробы мочи и слюны. И когда станут известны результаты, Гейб уже не будет так широко улыбаться.
«Так, пожалуй, даже лучше, – рассудил Рик. – Гораздо приятнее отобрать у этого паршивца приз после того, как он подержал его в руках и вообразил своим».
Да, обстоятельства, несомненно, сложились в его, Рикову пользу, и все благодаря этой избалованной шлюхе – дочери Наоми. Если бы она не поперлась ночью в конюшню и не помешала осуществлению его планов, вороной жеребец вовсе не вышел бы на старт.
Но он вышел и стал первым. И теперь только считанные мгновения отделяли Рика от того момента, когда по стадиону будет объявлено, что в крови Дубля обнаружены запрещенные стимуляторы.
И тогда Гейб не только будет дисквалифицирован, но будет опозорен, скомпрометирован, узнает, что значит всеобщее презрение.
Готовясь отпраздновать свою победу, Рик Слейтер долил свой стакан доверху, но рука его дрогнула, и он пролил несколько капель на стол, когда услышал официальное объявление судьи-информатора.
«Шестой, пятый, второй». Его потрясенный разум отказывался воспринимать дальнейшие пояснения относительно сделанных ставок и выплаты выигранных сумм. Раскрыв рот и выпучив глаза, он таращился на экран телевизора, на котором появились конь и жокей – оба в венках из белых гвоздик. Потом Рик увидел сына, по-хозяйски обнимавшего Келси за плечи. Он подошел поздравить своего всадника и – словно сентиментальный ковбой из дешевого вестерна – наклонился поцеловать жеребца во влажную от пота морду.