Кипя праведным гневом, она помахала перед носом Наоми рукой с коротко остриженными, неотполированными ногтями.
– Разве похоже, что я недавно сделала себе маникюр? Он не должен был обвинять меня в том, что я отношусь несерьезно к своей работе только потому, что мне понадобилось несколько часов… – Келси негромко выругалась. – Мне нужны были эти несколько часов!
– Мы все иногда забываем о том, что в мире есть еще что-то, кроме лошадей, навоза и ежедневных тренировок, – сказала Наоми мягко. – И ты вовсе не обязана с головой погружаться во все это. Откровенно говоря, большинство владельцев далеки от ежедневной черной работы, и если бы ты захотела…
– Ты думаешь, я не справлюсь? – На щеках Келси вспыхнули красные пятна, вспыхнули и стали распространяться вверх. – Ты думаешь, я не сумею довести начатое до конца?!
– Я этого не говорила, Келси.
– Вот как? Но почему бы, собственно, и нет? Разве прежде я не перепрыгивала от одного занятия к другому, разве не меняла места работы словно перчатки? Разве я дала кому-то повод подумать, что способна здесь задержаться и что вывозить навоз для меня важнее, чем составлять рекламные объявления или рассказывать экскурсантам об импрессионистах? Ведь если я смогла бросить мои прежние занятия, то почему бы мне опять не поискать что-то более интересное? – Она резко тряхнула головой, отбрасывая назад волосы. – Да потому, что это – другое! Совсем другое.
Она круто повернулась на каблуках и зашагала к стойлу.
Наоми поглядела вслед дочери и тяжело вздохнула. Потом ей подумалось, что самый верный способ забыть о собственных бедах – это заняться проблемами, которые двое самых дорогих ей людей бросили к ее ногам. Сравнивая эти два характера, она решила, что Келси не вредно будет покидать навоз, чтобы слегка выпустить пар, поэтому она решила начать с Мо.
Моисей был у себя в конторе. Он разговаривал по телефону с агентом Рено и буквально рычал в трубку:
– Нет! Нет, я не выпущу его в Бельмонте. Сан-чес еще не готов, а Корелли прекрасно справился с Приливом на Прикнесс и даже занял призовое место. Он знает жеребца, а жеребец знает его. Да, это окончательное решение!..
Агент Рено еще что-то говорил, но Моисей, не дослушав, швырнул трубку на рычаги.
– Я не выставлю на такие ответственные соревнования напуганного жокея, с которого только что сняли гипс! – раздраженно бросил он.
– Я с тобой согласна. – Готовая к долгим уговорам, Наоми присела на краешек его стола. – И я думаю, что Рено с нами согласится. Он сам знает, что не готов к этим скачкам.
Предельно миролюбивым жестом она накрыла ладонью руку Моисея.