Наконец она почувствовала его тело – креп кое, мускулистое и вместе с тем – податливое В приливе страсти Келси приникла губами к его губам и никак не могла оторваться.
Она не хотела ни нежных слов, ни медленных ласк. Что-то извергалось внутри ее, опасное, жгучее, и она изо всех сил стремилась к тому, чтобы то, что должно было случиться, случилось как можно скорее. Шторм, ураган, циклон – вот чего ждала она от этих объятий. Возьми меня, возьми скорее, мысленно молила она; эта мысль была единственной, она пульсировала в ее мозгу и растекалась по жилам огнедышащей лавой. Потом она услышала свой собственный смех. Он показался Келси низким, сиплым и каким-то чужим, но это, несомненно, был ее смех, потому что он повторился, как только Гейб ожег поцелуем ее шею и плечо, с которого сползла смятая блузка.
Именно смех Келси, прозвучавший неожиданно резко и громко, словно отточенная бритва, рассек последнюю ниточку, которая удерживала Гейба в рамках цивилизованности. С почти звериным рычанием он схватил Келси за руки, заставил поднять их над головой и впился взглядом в ее лицо. Келси вся дрожала, но ее глаза потемнели от страсти, а нижняя губа слегка выпятилась, словно обозначая вызов.
Продолжая прижимать ее запястья к стене, Гейб с такой силой рванул блузку на груди Келси, что крошечные золотые пуговки разлетелись во все стороны. Тело ее завибрировало, словно струна, которую рванули слишком грубо, но взгляд так и остался прикован к его лицу.
Под шелковой блузкой оказалась почти символическая шелковая рубашечка, которая едва охватывала полные груди Келси и исчезала под поясом юбки. Гейб слегка отстранился и, опустив руку, стал подниматься вверх по ее ноге, пока не нащупал кружевной верх чулка. Потом он увидел, как изменился взгляд Келси в тот момент, когда он зачерпнул ладонью пламя, которое сам же и разжег. И, забыв обо всем на свете, Келси ринулась в это пламя.
Она негромко вскрикнула и – потрясенная, растерянная – стала отчаянно бороться с его рукой, взбрыкивая, словно мустанг, впервые почувствовавший на своей спине седока. Ощущения захлестывали ее и то поднимали на гребень, то швыряли в пропасть, то жгли огнем, то обдавали холодом, заставляя окружающий мир вращаться все быстрей и быстрей вокруг одной-единственной точки, которая, словно сжимающийся кулак, росла и вспухала где-то внизу живота. От страха и наслаждения Келси закусила губу и замотала из стороны в сторону головой, чувствуя, как тает и течет ее тело.
Ее освобождение было похоже на гейзер, который, глухо ворча и сотрясая окрестные скалы, поднимается все ближе к поверхности земли. Неостановимый, как любая стихия.