Меня обошли. Раунд, который я рассчитывал закончить сокрушительным нокаутом, остался за Ланскими. А передо мной в полный рост встал вопрос дальнейших действий. Поскольку, если уж суперы смогли просчитать мои ходы, вскоре стоит ждать их в гости.
— И что мы теперь будем делать? — спросила Люся, когда я вернулся на нашу конспиративную квартиру. Злой, как оборотень, но благодарный за это её «мы».
— Ждать, — односложно отозвался я, открывая холодильник.
По дороге домой я уже все десять раз обдумал и решил, что плана умнее, чем ожидание, мне не создать. В самом деле, что еще остается? Не переводить же войну с Ланскими из информационной плоскости в полевую? Не готов я как-то диверсии устраивать, поезда под откос пускать и что там еще в таких случаях делают. Потом, их вон сколько, за ними правительственные структуры, деньги, связи, СМИ, а у меня десятка наличности, схемная хата и гикнутая умница Скалли. Навоюю я такими-то силами, ага. Прикопают на карьере воина, да и вся недолга!
В стратегии ожидания была хоть какая-то надежда на то, что дядька успеет сделать паспорта быстрее, чем нас найдут. Что он же укажет, кому продать хотя бы за полцены брюлики Наумовых. И что все это произойдет раньше, чем кончится еда.
Девушка, видя мое состояние, с расспросами лезть не стала. В принципе, она уже знала почти все, я же отписался ей в мессенджер сразу же, как только понял, что Ланские меня переиграли. Села рядышком, пристроила голову на моем плече и тихонько вздохнула. Жена декабриста — ни дать ни взять! Маленькая, но отважная, умная и... верная! За что мне такие бонусы?
Пока хомячил бутерброд — пробежка отняла совсем немного сил, но для себя решил бак держать постоянно залитым под пробку, — размышлял. Так и этак крутил события последних дней, выискивая свои просчеты, слабые места планов и обмозговывая действия противников. Анализ сделался моей новой привычкой, к счастью, не такой вредной, как все прочие до нее. Всего пару дней назад я бы сказал, что такую склонность имеет Охотник, а не я, но за это время в наших с ним отношениях многое изменилось.
Я по-прежнему представлял возможности тела и разума некой надстройкой к базовым, которые прилепили поверх основного функционала. Но теперь все реже разделял их даже мысленно. Охотник стал Ляхом или я стал Охотником — неважно. Главное, что изменения были, и я уже не был ни тем, ни другим.
Так вот, новый я видел только один собственный просчет: недооценку противника. В целом действовал я правильно, но вот упоение собственными силами и события, развивающиеся гладко и предсказуемо, привели к тому, что я забыл об одной важной детали: игра идет не против людей. И даже не против громоздкой и неповоротливой машины охраны общественного порядка и власти. Играл я против таких же, как сам, хищников. Только более опытных и подготовленных. И проиграл именно поэтому. Потому что в какой-то момент стал считать их людьми.