Или не человек. Издали его можно было принять за крупного, укутанного в бесформенные тряпки бомжа, но мое зрение позволяло разглядеть детали. Лицо, точнее, морду существа, на которой, кажется, не было кожи, только сплошное, будто заветренное мясо. Отсутствующие нос и губы — просто две дыхательные дырки повыше и ещё одна, полная кривых, но крепких и острых зубов, пониже. Какие-то наросты на черепе вместо волос, живущие своей жизнью. Две длинных, как у гориллы, руки, которыми существо упиралось в землю. Четыре ещё более длинных щупальца, растущих, кажется, из спины, беспокойно — нюхающих? — воздух. И лишённые ступней ноги с вывернутыми назад коленями, заканчивающиеся то ли копытами, то ли шипами.
— А вот и Баба Яга! — пробормотал я, приседая за раздолбанным корпусом стиральной машинки. Одновременно давая Люсе знак вжаться в мусор и не отсвечивать.
Если мои ответы пугают тебя,
перестань задавать страшные вопросы.
Джулс из «Криминального чтива»
Раздвоение личности — так себе удовольствие. Говорить на разные голоса и разделять живущих во мне по дням недели я ещё не начал, но был, вероятно, близок к этому. Поскольку глядя на тварь, похожую на космодесантника Хаоса из вселенной Вархаммер 40К, испытывал два вполне равных по силе посыла. Первый я пытался убедить себя, что сплю и таких существ в реальности быть не может. Эта часть моей личности не понимала, какого чёрта она потеряла на помойке, страстно хотела сбежать куда-нибудь подальше от порождения варпа, но при этом боялась даже пошевелиться. Другой я, тот, что хотел убить мутировавшего непонятно во что бомжа, рвался с привязи, капая на землю едкой, как кислота, ненавистью.
«Убить! Уничтожить!» — я почти слышал этот рев у себя в голове. Фантомас разбушевался, мать его!
Вопрос «что делать?» передо мной не стоял. Агрессивная часть доминировала, и я вот-вот должен был сорваться в атаку на это страшное изломанное существо. Рвать его руками, ломать кости, получать удары, но продолжать убивать. Потому что не должны такие мутанты топтать землю! Кто это сказал? Это я сказал?
Остановил меня голос Люси. Тихий и тревожный:
— Вань! Ты чего?
И тогда я словно увидел себя её глазами. Припавшего к земле, по-звериному оскалившегося, готового к прыжку и к битве насмерть. Посмотрел и понял. Как-то совершенно одномоментно понял, что именно таким я представлялся большей части городских обывателей и своим жертвам. Зверем. Убийцей.
Это здорово отрезвило. Требования зверя утихли, и я осторожно перебрался от стиральной машины к наблюдательной позиции Скалли.