Сын его, единственный, кстати, известный на всю Благу, мажор. Ничего такого криминального, в смысле ОПГ и так далее, просто безумная, вечно обдолбанная тварь, которой всё сходило с рук. Даже когда он девчонку на машине сбил, беременную. Отмазал его папаша, зря, что ли, с прокурором в бане парится?! А теперь его убили, выходит. И вешают это на меня. Занятно, когда я успел киллером заделаться?
А папка Козыря по-прежнему решает дела, как в милых ему девяностых. Быков послал.
Я поймал себя на мысли, что очень спокойно обо всём этом рассуждаю. Отстраненно так, словно не меня сейчас повезут убивать!
Ну нет! Ещё не повезли! Пусть лучше на месте, суки, грохнут! Потому как то, что ждёт меня в «гаражах», много страшнее смерти! А значит, я побрыкаюсь и сдохну, но послушной макиварой для них не стану!
Резко подпрыгнув в руках крепко удерживающей меня парочки, я со всей дури вмазал обеими ногами в грудину главному братку. Не ожидавшего такой прыти бандита в буквальном смысле снесло. Прямо на диван-кровать, с которой он — страйк! — скатился прямиком в бомжатский нужник. Его подельники тоже оказались не готовы к активному сопротивлению качественно отбитого куска мяса. Далеко не сразу они поняли, что случилось, а левый и вовсе ослабил хватку, что дало мне возможность выдернуть руку. На одних инстинктах я ткнул правого растопыренной ладонью в лицо.
В глаза вроде не попал, но оттолкнуть от себя шкафоподобного верзилу получилось. Правда, сразу за этим прилетело от его напарника, и я вновь оказался на полу. Уж не знаю, как мне удалось встать, но подскочивший ко мне бугай — левый или правый? — вдруг сделался каким-то медленным и вялым. Увернуться от его размашистого удара ногой труда не составило, однако на этом моя удача и закончилась. От сильного пинка, пришедшегося сбоку по рёбрам, меня отнесло прямо к окну. Тут же сверху навалились две тяжёлые туши, прижимая спиной к подоконнику.
Я пытался вырваться, сопел и тыкал в разные стороны руками и ногами. Одного даже попытался укусить, но тот, словно почуяв моё намерение, увернулся, и я только звонко щёлкнул челюстью. Затем...
Затем что-то произошло. Я не понял что именно, но давление на меня ослабло. Одна из массивных туш, активно пытающаяся меня скрутить, обмякла. Захрипев, тело начало сползать. Его напарник, прекратив прижимать меня к полу, с ужасом глядел на мои окровавленные пальцы, медленно выходящие из горла товарища.
Всё словно бы застыло: умирающий — убитый голыми руками браток, — второй бычок и их главарь, только что выбравшийся из-за дивана, перемазанный в дерьме. Последний уже успел извлечь пистолет.