- Насколько серьезны раны? – спросил я у целителя.
- В-в-вс-с-с-е-е бу-у-у-де-е-ет в по-о-о-р-р-я-я-дк-е-е-е… - протянул он. Говор был похож на камнеедский, однако же звучал мягче. Должно быть, родственные расы с моими предками по материнской линии? Точно.
- Господин Курст, вы ведь все видели, верно? – повернулся я к Вильфхейму. Когда мы вновь вернулись «в реальный мир», он отмахнулся от помощи и обрушил свой крохотный зад на один из стульев. Так и сидел до сих пор, своим видом напоминая небезызвестного упоротого лиса.
- А? – встрепенулся спригган. – Да… - неуверенно протянул он, вновь опустив голову.
- Господа, - Гроссмейстер впервые обратился к нам после «возвращения». Хоть ему и не терпелось узнать подробности, он проявил удивительное чувство такта, - я велел принести вина в кабинет. Пожалуй, нам втроем стоит многое обсудить? – он указал на одну из трех дверей, ведущую, видимо, в смежное помещение.
- Да… вы правы, - спригган мотнул головой и спрыгнул со стула.
Спустя пару минут мы сидели в креслах в кабинете. После гостиной я мог бы назвать кабинет небольшим, однако на его площади вполне можно было бы оборудовать квартиру для пяти человек.
Взглянув на сприггана, уставившегося в стену и присосавшегося к бокалу с вином, я проговорил:
- Если Господин Курст не против, я расскажу Господину Гроссмейстеру, что нам удалось узнать.
- Хм? Да… будьте так любезны, Господин Ильяриз.
Много времени мой рассказ не занял. Когда я закончил, Михаил медленно подошел к окну. Некоторое время он смотрел на внутренний дворик цитадели, а затем произнес:
- К сожалению, увиденное вами не доказывает то, что Люцифер продолжает дело Черной Инквизиции. Более того, этот способ трансляции позволяет увидеть события лишь вам троим.
В голове тут же всплыла картина окровавленной Розы. Не успев осадить себя, я вскочил и, прожигая Абалима взглядом, процедил:
- Вы не верите мне? После того, на что пошла мой Страж ради получения информации?
- Простите, Господин Ильрияз, - примирительно поднял руку Гроссмейтер, а затем предельно серьезно продолжил: – Я верю вам. И бесконечно благодарен за сотрудничество. Я лишь пытаюсь решить, что делать дальше. Например, допросить вдов господина Шельна и его детей.
Быстро успокоившись, я извинился и задал очевидный вопрос:
- Почему никто не сделал этого раньше?
Оказалось, что делали. Однако же семья погибшего ни словом не обмолвилась о случившемся.
- Даже дети? – я не смог скрыть недоверия в голосе.
- Да, Господин Ильяриз, - внезапно заговорил Вильфхейм. – Даже они. Полагаю, мой сын заставил членов своей семьи молчать ради безопасности рода.