Медленно, едва прикасаясь к ней, Филипп провел рукой по ее бедру. Ее тело напряглось, потом расслабилось, и он услышал ее сдавленный стон.
Все. Адриенна попала в расставленную ловушку. Теперь она была готова жадно впитывать все, что он мог предложить, отчаянно желала научиться всему, чему он мог ее научить. Ее разгоряченная кровь стремительно ускоряла свой бег. Адриенна тесно прижалась к Филиппу. Обнимая его, она выказывала доверие к возлюбленному, открывала ему свою душу и тело.
Позже она тихо лежала рядом с ним и думала: нельзя, чтобы их близость полностью захватила ее и подчинила себе. Глупо чувствовать то, что она сейчас чувствует. В ее стране женщина ее возраста была бы давным-давно замужем и, если бы богу было угодно, нарожала детей. То, что случилось сегодня, было всего лишь естественной функцией организма. Женщина существует для того, чтобы дарить наслаждение и рожать мужчине сыновей.
Боже! Она начала думать, как женщина Якира! Значит, надо немедленно бежать!
Но рука Филиппа крепко обнимала ее. Опершись на локоть, он смотрел в лицо молодой женщине, изучая его. Это лицо еще хранило тайны, под пламенем утоленных страстей было что-то еще, чего он не мог разгадать.
– Я сделал тебе больно? – Нет…
Филипп дотронулся до ее лица. Адриенна не отодвинулась, но и не ответила на ласку. Ее кожа была прохладной, и он прикрыл ее простыней, ожидая, что она что-нибудь скажет, поведает ему о своих чувствах и желаниях. Но Адриенна молчала. Молчание затягивалось, становилось нестерпимым.
– Уверен, ты меня не забудешь, – пробормотал он. – Первого любовника никогда не забывают.
Он стремился быть ироничным, чтобы она не поняла, как он уязвлен.
– Да, я тебя не забуду.
Он заставил ее изменить положение, и теперь она лежала поперек его тела, ее волосы рассыпались, прикрывая обоих. Их взгляды встретились. В них был открытый вызов.
– Давай-ка проверим это, – сказал Филипп и притянул ее к себе, снова целуя в губы.
Когда Адриенна проснулась, солнце уже ярко светило в окна. Во всем теле она ощущала тупую, но сладостную боль, напоминавшую о том, как она провела ночь. У нее возникло желание восстановить в памяти подробности этой ночи. Ей хотелось перебирать эти воспоминания, как прекрасные драгоценные камни. Но где-то в глубине ее существа пряталась мысль о том, что покорность женщины в постели означает ее покорность во всем.
Филипп спал рядом с ней. Она не предполагала, что он останется на всю ночь и будет обладать ею снова и снова. Она не предполагала, что ей будет так приятно лежать в темноте, слушая его ровное дыхание. Она с нежностью рассматривала лицо любимого в утреннем свете.