– Надеюсь. – Фиби зажмурила глаза. – Меня так давно не было в Америке. За это время здесь многое изменилось.
– Собирай вещи и будь готова ехать к концу недели.
Кертис понимал, что только одно ее имя поможет заключить договора. Фиби Спринг еще звезда, и он вымостит ей путь к успеху. У него зародилось предчувствие, что и дочь Фиби сыграет ему на руку.
– У меня не слишком-то много денег. – Она стиснула зубы, полная решимости перенести унижение. – Я продала кое-какие драгоценности, и этого на некоторое время хватит, но большую часть денег мне придется истратить на Адриенну – я хочу отдать ее в хорошую школу. Я знаю, какая дороговизна в Лос-Анджелесе.
Да, девочка ему поможет. Фиби пойдет ради нее на многое.
– Разве я не сказал, что позабочусь о тебе? Он покровительственно обнял ее.
– Ларри…
– Да ну же, деточка, покажи, что доверяешь мне. Я достану для тебя роль, найду дом, хорошую школу для девочки. Самую лучшую. Ведь ты хочешь этого?
– Да, я хочу, чтобы Эдди ни в чем не нуждалась.
– У тебя тоже будет все, что пожелаешь. Я верну тебя на съемочную площадку, ты снова окажешься в свете юпитеров. Если пойдешь мне навстречу…
«Какая разница, – подумала Фиби, – если он возьмет меня». Абду пользовался ее телом, когда и как хотел, и ничего не давал взамен – ни ей, ни Адриенне. Ларри обещал ей покровительство, а возможно, и капельку нежности.
– У тебя потрясающие сиськи, радость моя.
Фиби закрыла глаза и предоставила ему полную свободу действий.
Филипп Чемберлен слушал глухие удары теннисного мяча и лениво цедил джин с тоником из высокого стакана. Он выглядел очень эффектно в белом спортивном костюме, так красиво оттенявшем загар, который он приобрел за три недели, проведенные в Калифорнии. Скрестив ноги, Филипп смотрел на корты сквозь зеркальные солнечные очки.
Знакомство с Эдди Триуолтером было не слишком большим удовольствие для Филиппа, но это окупилось возможностью проникнуть в загородный клуб, членом которого тот состоял. Филипп приехал в Беверли-Хиллз по делам, но немножко понежиться на солнце никогда не вредно. Оттого что он позволил Эдди одержать над ним победу в двух последних сетах матча, молодой американец был в прекрасном настроении.
– Уверен, что не хочешь пообедать, старина?
Надо отдать Филиппу должное: он не дрогнул, когда его назвали «стариной», понимая, что, по мнению Эдди, такое обращение бытует у англичан и считается высшим проявлением дружеских чувств.
– Хотел бы, но, к сожалению, мне пора бежать, иначе я опоздаю на деловое свидание.
– Чертовски неподходящий день, чтобы думать о делах. – Эдди сдвинул на лоб пижонские солнечные очки, на его запястье блеснули массивные золотые часы. Зубы, только два года назад освобожденные от выравнивавших их скоб, сверкнули в улыбке. В его украшенном монограммой кожаном чехле для ракетки находился мешочек с первоклассной колумбийской марихуаной.