– Мне так жаль, – пробормотал мне на ухо Тристан.
В его голосе было сожаление.
Он рывком выдернул из меня клинок, только чтобы еще раз вонзить его мне в бок.
Я чувствовала, как из меня утекало тепло.
Меня затрясло.
Руки Тристана крепко держали меня, словно я для него что-то значила. Сладкая ложь…
И несмотря ни на что, я была благодарна, что была не одна – потому что знала – на сей раз это… окончательно.
Сквозь слезы отчаяния я видела обуглившееся тело Мары, лежащее на камнях.
Она осталась жива. Она восстанавливалась.
«Все напрасно…»
Она поползла к Люциану. Ее тени больше не в состоянии были его удерживать. Но он все равно был без сознания. Ациам до сих пор торчал у него в груди. Подпаленные голосовые связки королевы ведьм заскрипели:
– …нужна… сила…
Тристан сжал меня крепче. Он второй раз вытащил ациам из моего тела.
Я поняла, почему он так сделал…
Так быстрее. Это было для меня подарком. Так он хотел избавить меня от участи в свои последние секунды наблюдать за смертью Люциана. Подарок, который наполнил меня бесконечной грустью. В этом незначительном поступке я увидела человека, которым Тристан мог бы стать. Таким я и хотела сохранить его в своей памяти. Не тем монстром, которого сотворил из него Танатос – он из всех нас их сотворил.
Люциан, Тристан и я. Трагическая тройка. Проклятые на то, чтобы уничтожить друг друга. И в самом конце… ни один не получит того, чего так страстно желал.
И тем не менее все мы заплатили наивысшую цену.
Мара почти дотянулась до Люциана. Я закашлялась, узнала вкус крови на языке, почувствовала, как она стекала по моему подбородку.
Сейчас оставалось сделать лишь одно.
– Моя душа… теперь твоя… Люциан.
Это было иначе, чем несколько раз в прошлом, когда я связывала свою душу.
Был ли в этом виноват Танатос, когда силой заставил меня отдать ему душу или когда мы были на Тихом омуте, я не могла сказать. Но на этот раз все было более… красиво… трогательно… чисто…
Сквозь меня лились теплый свет и ощущение настоящего покоя. Мое умирающее тело стало таким несущественным на эту вечную секунду.
«Что… ты делаешь, малышка?» – услышала я голос любви всей своей жизни. Низкий, сонный, нежный и медом пролившийся на мои чувства.
Я с пугающей ясностью осознала, что Люциан переживал то же тихое блаженство, что и я. Невзирая на расстояние, я чувствовала, как исцелялись его тело, сила и дух. Моя душа затрепетала. Она его узнала.
Люциан стал сильнее, очнулся и неожиданно пришел в ярость.
Кто-то закричал, когда метка отданной души проявилась у меня на шее. Руки, которые меня поддерживали, вдруг разжались. Я рухнула…