Неукротимый шторм (Диппель) - страница 57

Я в недоумении покачала головой.

– Почему его согласие прийти на вечеринку привлекает столько внимания? Почему никого не волнует, что он неожиданно опять обнаружился в живых? – не понимала я.

– Ты забываешь, что среди праймусов никто не считал его мертвым. Это был только наш вывод, когда пропал твой знак…

Да, потому что я думала, что любовь Люциана ко мне не могла так просто кончиться. Возможно, я все же ошибалась?

Бел стащил у меня с головы тюрбан из полотенца и взъерошил влажные волосы.

– Эй! Прекрати! – пожаловалась я.

А зря, потому что мгновение спустя мне на плечи упали идеальные локоны. Лишившись дара речи, я уставилась в зеркало.

– Если я расскажу Лиззи, ты от нее никогда не избавишься.

Бел пожал плечами.

– Она не единственная. Женщины любят мои таланты.

Я скрестила руки на груди и смерила его своим лучшим взглядом, говорящим: «Серьезно?» Но Бел меня проигнорировал и вместо этого взял с комода темно-красную шкатулку. Когда он открыл ее, у меня перехватило дыхание. Внутри лежали бриллиантовое колье и такой же браслет. На вид они стоили дороже, чем вся вилла.

– Тебе не кажется, что это немножко чересчур? – Честно говоря, я побаивалась его сломать или потерять.

– Абсолютно нет, – сухо сказал Бел. – В конце концов ты же сопровождаешь меня.

Он вложил мне в руки шкатулку и надел украшение. Как только колье коснулось шеи, цвет моих губ изменился. Глубокий темно-красный цвет образовывал теперь яркий контраст к белому платью. Подводка, тени для век, румяна… все было нанесено искусно, словно надо мной несколько часов трудился визажист.

– Высшее общество праймусов тщеславно и коварно. Запомни это! – Бел пристально смотрел мне в глаза через зеркало. – Обычная практика – испытывать на прочность самообладание собеседника. Можешь считать это игрой для вечеринки.

Вдруг платье, драгоценности и макияж превратились в тюрьму. Во мне разрасталась тревога.

– А если кто-то проигрывает в этой игре?

– Если кто-то нарушает этикет Янтис, его выбрасывают в то место, которое она выберет. На самом деле это простое унижение, – объяснял Бел. – Но если на кого-то по чистой случайности охотится брахион, и ему срочно нужно безопасное место, это было бы… менее благоприятно.

Я поняла.

– Хорошо, тогда пошли.

Мой пульс зашкаливал, когда мы вошли в портальную комнату. Без своего ациама я чувствовала себя все равно что голой, и тем не менее у меня в голове билась лишь одна мысль: сейчас я снова увижу Люциана.

Появилась белая дверь. Две женщины в синих сарафанах распахнули ее, открывая захватывающий дух вид на причал, который вел из маленькой бухты с прозрачной, как стекло, бирюзовой водой прямо к морю. Там, вдали, возвышался построенный на сваях дворец с искусно уложенными пальмовыми крышами. Стен не было, этажи поддерживали только вырезанные из дерева колонны. Два этажа, заполненные сотнями гостей. Тончайшие пологи развевались на ветру, даря тень. Оттуда до нас долетали мелодии свинга.