Мейсон остановил машину на повороте дороги и сказал Делле Стрит:
— Ну вот мы и приехали!
— До чего же тут красиво! — воскликнула она.
— Да, недурно, — согласился адвокат.
— А где же каракулевые овцы?
Мейсон достал бинокль из отделения перчаток, открыл дверцу машины и вышел наружу. На весеннем солнышке было очень тепло. Он оперся локтем о дверцу машины, чтобы не двигался бинокль.
— Да вон же они!
— Вы имеете в виду эти белые пятнышки вдалеке?
— Да.
— Дайте мне посмотреть.
Делла Стрит тоже вышла из машины и встала рядом с Мейсоном. Тот протянул ей бинокль и отошел, чтобы она тоже могла опереться о дверцу.
— Ох, как интересно! — воскликнула она, подкручивая бинокль. — А почему они все белые? Так это отсюда происходят наши каракулевые шубки?
— Не совсем. Каракулевые шубки шьют из шкурок крохотных ягнят, а шерсть взрослых овец идет на изготовление тканей, одеял, ковров…
— Бедные ягнята!
Помолчав, она спросила:
— Ну, и что вы планируете теперь делать?
— Собираюсь отыскать человека, Фрэнка Палермо, и выяснить, что ему известно. Если, конечно, он пожелает говорить. А потом уж мы встретимся с нашими клиентами.
— Вы предполагаете, что ваши клиенты от вас что-то утаивают?
— Если Ван Ньюис сказал правду, то это так… По полученной мной информации отсюда мы должны повернуть налево и ехать по дороге, ведущей вон к тем холмам, поросшим кустарником.
Мейсон забрал у Деллы бинокль и засунул его снова в кожаный футляр. Они уселись в машину и поехали неспешно вниз по петляющей дороге. Переехали мост через глубокий овраг, за ним дорога начала подниматься вверх. Уклон постепенно становился все круче и круче. Наконец они достигли грунтовой дороги и свернули влево.
— Смотрите, шеф, по дороге свежие следы машин, — сказала Делла, — похоже, движение по ней довольно редкое.
— Угу.
— Вы знаете, как выглядит Палермо?
— Нет, но я знаком с людьми его типа.
— Интересно. Опишите-ка его!
— Бычья шея, большая голова, упрямый, неуклюжий, блестящие бегающие глаза, властные манеры, изворотливый, и от него постоянно несет смесью чеснока и винного перегара.
Делла рассмеялась.
— Колоритная фигура. Вы обрисовали портрет крутого малого.
— Возможно, это еще не все. Он из тех людей, которые без колебаний берутся за любую работу, лишь бы получить деньги.
Теперь на протяжении нескольких миль им попадались покосившиеся домишки, некрашеные коттеджи под черепичными крышами, над которыми торчали высокие печные трубы, одиноко стоящие заброшенные хижины, сложенные из выветренного местного известняка. Все они молчаливо свидетельствовали об упорной борьбе человека с нищетой на неплодородной земле.