Товарищи!.. На вас смотрит мир как на силу, способную уничтожить разбойничьи орды немецких захватчиков. На вас смотрят порабощённые народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам!..
После выступления Верховного сводный оркестр на Красной площади заиграл «Интернационал», а с Софийской набережной ударил орудийный салют. Затем был военный парад. Первыми, как обычно, прошли курсанты столичных военных училищ: 1-го Московского артиллерийского, училища им. Верховного Совета РФСР и Военно-политического училища, за ними – Московский флотский экипаж, батальоны 1-го мотострелкового полка НКВД, пулемётчики, бойцы народного ополчения…
После этого поскакали конники, поэскадронно, с длинными пиками вверх. Лошади скользили на мокрой, обледенелой брусчатке, строй то и дело сбивался, штандарты на высоких пиках опасно колыхались. Следом за кавалеристами вылетели с лихим разворотом и грохотом прославленные пулемётные тачанки. Они вызвали у зрителей бурю аплодисментов: ими гордились, их любили, о них слагали песни. Затем показались мотострелки, зенитчики, артиллеристы (на грузовиках, с орудиями на прицепах), прошли батальоны Всеобуча и красногвардейцев-ветеранов…
И вот наконец на площади появилась бронетехника – согласно классам машин: сначала лёгкие, скоростные БТ-7 и Т-60, потом – средние Т-34 и в финале тяжёлые, грозные «Ворошиловы». Сталин и члены Политбюро с гордостью смотрели на них: есть у нас ещё боевая техника! Есть чем ответить гитлеровцам!
Парад длился недолго (военное время же!), а сразу после него танки, артиллерия и пехота пошли на фронт – бить врага, защищать дорогую столицу. Не было времени даже как следует отметить праздник…
Сталин вздохнул и отошёл от окна. Привычным жестом достал из кармана трубку, поискал глазами на письменном столе папиросы. Нашёл, взял в руки коробку. Папиросы «Герцеговина Флор» нравились ему больше всего – за крепкий, душистый, очень приятный запах. Достал из коробки две штуки, разорвал бумажные гильзы, плотно набил табаком чашечку трубки. И ещё примял его большим пальцем правой руки. Затем чиркнул спичкой.
Со вкусом закурил, сделал пару глубоких затяжек. «Да, положение на Западном фронте сейчас тяжёлое, – думал он, – немцы бешено рвутся к Москве, ситуация на ряде направлений критическая, но нужно выстоять, вытерпеть. Вермахт уже потерял прежнюю ударную силу, понёс большие потери, выдохся. Нет у немцев прежней наглости и уверенности, заметно поубавилось и спеси. Танковые клинья Гудериана то и дело вязнут в нашей обороне, его удары становятся всё слабее. Если раньше панцерные дивизии могли наступать на широком фронте, проходить за день десятки километров, то теперь только на небольшом участке и лишь короткие дистанции…